Сергей Баев - Девяносто три. Сборник рассказов

© Сергей Баев, 2017

ISBN 978-5-4485-6361-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…Воскресенье, 19-е мая 1965-го года.

Мне восемь лет.

Сегодня у нас настоящий праздник, мы с мамой едем на базар!

Несмотря на то, что мы жили в городе, точнее, на его окраине, тем не менее, любая поездка в центр всегда называлась: «Мы едем в город».

До сих пор не знаю, почему все так говорили?

Наверное, потому что до центра Томска, точнее до площади им. Ленина, добираться на автобусе – больше часа.

А может быть, от того, что cтроящиеся на окраине «Черёмушки», считались далёкой деревней по отношению к центру.

…Поскольку утро выдалось довольно прохладным, мама надела на нас с братом вельветовые курточки, пошитые ею самой.

…Каких-либо развлечений, аттракционов, парков на нашем Жилмассиве (как-то сразу микрорайон Черёмушки все стали называть просто Жилмассивом) ещё не открыли: несколько пятиэтажных домов, – одиноких коробок в чистом поле, трёхэтажная школа номер 53, гастроном «Ласточка» и детский сад, – вот и весь посёлок. Поэтому каждая поездка «в город» на базар считалась праздником, в некотором роде развлечением.

…Базар в Томске, как и во всех старинных городах, располагался в центре, являясь его сердцем, где местные жители не только покупали необходимое по дешёвке, но и общались, развлекались (на базаре работал летний цирк), узнавали последние новости.

Территория базара довольно обширна; здесь, кроме торговых рядов, располагался цирк, постоялый двор, примерно такой же, как Пассаж в Питере, и множество торговых лавок, магазинчиков и мастерских.

Здесь можно гулять целый день, с наслаждением поедая горячие пирожки за пять копеек, облизывая сладкие разноцветные леденцы – петушки и зайчики, запивая всё это холодной газировкой. Одним словом, – приятный вкусный праздник для глаз и желудка, особенно для ребятни!

В настоящее время на этом месте находится «Губернаторский квартал»: Дума, администрация Томской области, областной театр драмы, какой-то старый дом, где открыт очередной коммерческий, никому не нужный банк.

От старого уютного городского рынка осталось только одно строение, бывший постоялый двор. Теперь в этом здании факультет Университета. Не пойму, кому мешал базар?

…Я уже оделся и стоял готовый к выходу, а брат Саня застрял с завязыванием непослушных шнурков.

– Саша, чего ты возишься? Давай быстрее, а то, пока доберёмся, там уже народу наберётся тьма, – прикрикнула мама на брата.

– Мам, да у меня шнурок какой-то непослушный.

– Вот скажи мне, ну почему у Серёжи всегда всё завязывается, а у тебя нет? Почему он всегда первый готов, а ты вечно копаешься?

Я стоял довольный, ведь меня в очередной раз поставили в пример.

– Саня, вечно ты, как девчонка, копуша, – поддел я брата.

Он обиделся, надул губы, покосился снизу вверх: «У тебя, Серый, шнурки другие, послушные».

Наконец мы собрались и вышли из дома.

Прямо у подъезда находился деревянный стол с лавками, где мужики по выходным с утра пораньше забивали козла, а их жёны пристраивались рядом, грызли семечки, перемывая косточки ненавистным соседям.

– Куда это ты, Маша, с пацанами собралась?, – спросила одна из них.

– В город надо, на рынок. Вон ботинки у мальчишек совсем сносились, может куплю им какие-нибудь не дорогие, – быстро ответила мама.

– Привет, братовья! – весело поздоровалась с нами соседка с первого этажа.

Сашка скорчил недовольную мину и отвернулся, а я вежливо ответил:

– Здравствуйте, тётя Зоя.

Мама глянула на дорогу и, заметив приближающийся автобус номер 9, схватила нас за руки и поспешила к остановке. Мы кое-как втиснулись в переполненный автобус.

Маму со всех сторон зажали пассажиры, а нас с братом взяли на колени сердобольные бабульки. Ехать в автобусе хоть и тесно, но весело.

Люди общались между собой, радовались выходному дню и тёплой весне.

Бабуля, взявшая меня на колени, вкрадчиво заглянула в глаза и нежно спросила:

– Мальчик, как тебя зовут?

– Меня зовут Серёжа, – ответил я.

– А брата твоего, как зовут? – не унималась она. – Вы ведь близняшки?

– Мы не близняшки, а братья! А зовут моего брата, Саша, – снова вежливо ответил я.

– А куда вы едете?», – бабушке явно хотелось хоть с кем-то поговорить.

– А вам зачем знать, куда мы едем? – ответил я вопросом на вопрос.

…Так мы ехали, а народу в автобусе не убавлялось. Наверное, все в это утро стремились на базар, истосковавшись по развлечениям, по общению.

Кроме нас с братом, в автобусе были ещё и другие дети: на базар, как на праздник, всегда ездили семьями.

…Через час заснувшая было кондукторша гнусавым голосом объявила: «Конечная! Базар! Граждане, выходим!»

…Девять часов утра, а народу уже столько, что яблоку негде упасть.

Горожане входят и выходят через центральные ворота: заходят «пустые», а выходят с полными авоськами. Заходят – задумчивые и грустные, а выходят – весёлые и довольные! Вот так базар чудесным образом преображал людей.

…Мы с ходу ринулись в это бурлящее, кричащее людское море, вращая головой направо и налево.

Около центральных ворот маму остановила пожилая цыганка: «Дай девушка ручку, погадаю!»

Пока мама в растерянности пыталась обойти возникшую преграду, я протянул цыганке свободную руку. Она взяла детскую ручонку, мельком взглянула на ладонь и тихо сказала: «Жить будешь девяносто три года».

…Эта магическая цифра, так резко врезалась в мою детскую память, что я до сих пор, а мне уже 57, верю в то, что именно столько и проживу, несмотря ни на что!

…После школы, сделав уроки, мы, как обычно, были предоставлены сами себе и улице. Улица воспитывала не хуже папы с мамой.

Как угорелые носились по двору, играли в футбол или в «секу», иногда дрались, – конечно, за справедливость, как мы её понимали, иногда, как Карлсон и Малыш, лазали по чердакам, время от времени хулиганили – по мелочи.

В общем, всё, как у всех пацанов в детстве.

Однако существовала грань, за которую я не мог переступить: никогда не убивал голубей из рогатки, чтобы потом поджарить их на костре, никогда не издевался над кошками, никогда не взламывал двери подвальных сараев, пытаясь что-нибудь своровать…

…Дети – народ жестокий, это правда. Но если один пацан издевается над котом, а другой за этим наблюдает, то обязательно найдётся третий, который просто уйдёт.

Так вот, я тот – третий.

Уверен, что любовь и уважение к животным воспитываются в семье. Это на самом деле – банальная мысль, но у нас в доме кто-то из живности постоянно обитал: то ёж, то сова, то кролик, ну, а собака и кот – жили всегда!