Александр Бабийчук - Человек, небо, космос

Быкову и мне приходилось трудиться с полным напряжением. Мы выкраивали на сон не более трех-четырех часов в сутки. Какими наиболее важными вопросами мы занимались в те дни? Первое — проверкой лечебно-эвакуационной готовности аэродромных медпунктов и лазаретов БАО. Второе — приемом с армейских складов медицинского имущества, его распределением и обеспечением немедленной доставки по назначению. Третье — контролем за санэпидемиологическим состоянием в частях и соединениях (Мазин преподал урок!), за повсеместным строительством бань и простейших дезкамер (землянок, бочек). Четвертое — организацией мест отдыха для летного состава. Чаще всего это были заботливо оборудованные землянки с библиотечкой и настольными играми. Пятое — контролем за питанием летного состава, обогащением пищи витаминами. Шестое — передачей информации санслужбам о базировании полевых подвижных и эвакогоспиталей. Не следовало упускать из виду и многое другое.

Сидеть в кабинете, разумеется, было некогда. Мы почти забыли туда дорогу, хотя и в эти трудные дни разной писанины накапливалось предостаточно. Иногда даже сами не понимали, кому и зачем понадобился тот или иной отчет или какая-то справка. Но это к слову.

Командующий армией распорядился предоставлять нам самолет У-2 по первому нашему требованию. Быкову приходилось много времени уделять различным организационным вопросам. В полки и дивизии чаще летал я.

В середине июня противник активизировал наступательные действия на юго-западном направлении.

В один из дней я прилетел на небольшой аэродром Красная Поляна, где базировался 889-й армейский авиационный смешанный полк. Увидел истребители И-153, которые за оригинальную конструкцию крыла называли «чайками». Это были бипланы с убирающимся шасси, созданные в тридцатые годы конструктором Н. Н. Поликарповым. В свое время они считались превосходными самолетами: хорошая маневренность, скорость до 440 км/час.

В начале войны на этих машинах наши летчики первыми вступили в бой с вражеской авиацией.

Шел через аэродром — поляну, но не красную, а серо-зеленую, с черными пятнами мазута, искал силуэты замаскированных У-2. Сердце постукивало сильнее обычного. Дело в том, что 889 аасп оказался переименованным в 654 нлбап, в котором я служил каких-то два месяца назад.

В реденьком лесочке увидел землянки с проложенной перед ними дорожкой-линейкой. Кто-то, увидев меня, крикнул:

— Товарищи, поглядите, кто к нам прибыл!

Через минуту я оказался в кругу друзей. Тут были ставший майором начальник штаба полка Гаврилов, Доленко, летчики Ваниковский и Миронов, старший техник Филиппов. К сожалению, ни Бочарова, ни Савенкова я не застал: они уехали в соседний авиационный полк уточнять взаимодействие.

Гаврилов и Доленко рассказали, что в полку у них две эскадрильи. Истребительная насчитывает восемь самолетов, ночная легкобомбардировочная десять. Работать трудно. Разные типы самолетов требуют различного по сорту горючего и различных боеприпасов. Теперь вот нужны реактивные снаряды РС-82, патроны к пулеметам ШКАС, запасные части, специальное оборудование. Всего этого не хватает. Самолеты И-153 изношены, впрочем, так же как и «совушки».

Некоторых старых летчиков — Зайцева, Садовникова и еще двух лейтенантов — уже нет в живых….

Временем я располагал в достатке и попросил старшего врача полка сходить со мной в лазарет здешнего БАО. Доленко взял с меня слово, что по возвращении на аэродром я еще уделю старым товарищам несколько минут.

Здесь стоял 348 БАО, где старшим врачом был Павлов, а начальником лазарета — Чупова. С Чуповой работали молодые женщины — врачи и фельдшеры: Рязанская, Елисеева, Тихомирова, Тарасенко. К сожалению, имен их не помню. Рязанская провела месяц на хирургической практике в медсанбате стрелковой дивизии, с ней-то мне и хотелось поговорить в первую очередь.

Она показала хирургический блок, оборудованный в палатке с грубо зашитыми дырами: новых палаток лазарет не имел. Затем военврач 3 ранга подробно рассказала о работе в медсанбате. Применить на практике полученный опыт ей еще не представилось возможности.

— Все-таки многое вам дала работа с опытными хирургами? — спросил я.

— Да, конечно.

Павлов сказал, что командир БАО подполковник Коротаевский и комиссар Юманкулов к санслужбе относятся со вниманием. Палатки при первой возможности заменят на новые. Есть санитарный автомобиль, свой электродвижок. При переездах им выделяют грузовые автомашины.

Я проинформировал Павлова о плане перемещения ближайших госпиталей в случае возникновения критической ситуации. Вскоре вернулся на аэродром. Здесь кроме Доленко и других меня поджидал Мишичев. Стройный красивый парень стал уже старшим лейтенантом, заместителем командира эскадрильи. Я поздравил его с повышением в звании.

— Поздравляю вас с тем же! — ответил он с улыбкой.

— Вы его поздравьте и с другим, Александр Николаевич, — хитровато щурясь, сказал Доленко. — Шутка ли, но по приказу генерала Вершинина полмесяца пробыл в женском пятьсот восемьдесят восьмом полку Бершанской. Учил девчат летать в лучах прожекторов. Спит и видит, как бы снова к ним вернуться.

— Давно сюда прибыл женский полк?

— Двадцать седьмого мая. Он на аэродроме «Труд горняка».

— Я вам расскажу о другом, — серьезно заговорил майор Гаврилов, только что вышедший из землянки. — Три дня назад Ваниковский, Касьянов и Айшпур, возвращаясь с задания, попали над передовой под сильный огонь зенитчиков противника. Машины Ваниковского и Айшпура были подбиты. Летчики выбросились на парашютах и приземлились на нейтральной полосе. Фашисты, открыв пулеметную и минометную стрельбу, пытались захватить наших в плен. Советские артиллеристы нанесли по противнику ответный удар. Они спасли жизнь многим ребятам.

Ваниковский стоял рядом и молча улыбался. Я от души обнял его.

В ночь на 6 июля в штаб 4-й воздушной армии поступил приказ командующего Южным фронтом генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского начать скрытный отвод войск на новые оборонительные рубежи. Я узнал об этом от А. Д. Вайнштейна, с которым часа в четыре утра встретился в кабинете.

— Не ложились? — спросил он. — Опять настают трудные времена… Ознакомьтесь вот с этим.

И он протянул мне несколько сколотых листков с машинописным текстом. Это была подписанная им директива начальникам санитарных служб районов авиационного базирования.

Пока я читал документ, Вайнштейн по привычке расхаживал между столами. В сером свете начинающегося утра — я уже снял штору и открыл окно — лицо его было бледным.

— По-видимому, немцы могут в любую минуту перейти в наступление, заговорил Вайнштейн, заметив, что я закончил чтение директивы. — Из района Артемовска к фронту непрерывно движутся колонны танков и автомашин. Фашисты, разумеется, будут рваться к житницам Кубани, особенно к грозненской и бакинской нефти. С потерей Крыма и быстрым продвижением противника на воронежском направлении опасность окружения войск нашего фронта возросла. Вот почему начальник санитарного управления отдал распоряжение немедленно начать эвакуацию госпиталей отсюда, из Лисичанска и Ворошиловграда, а также из других прифронтовых районов. Полевые подвижные госпитали тоже уже знают пункты новой дислокации. Маршруты их передвижения необходимо сегодня же сообщить в авиачасти и РАБ.