Иван Бабак - Звезды на крыльях

В Краснодаре молодых летчиков-истребителей распределили по разным полкам и дивизиям. Команда из восьми человек, в которой был сержант Бельский, прибыла поздно вечером в станицу Староминскую, где базировался 45-й истребительный полк.

После представления командиру полка Ибрагиму Магометовичу Дзусову их сразу же окружили летчики из «старичков». Завязалась дружеская беседа. Бросалась в глаза новичкам необыкновенная жизнерадостность, высокий боевой дух и оптимизм бывалых. Просто не верилось молодым летчикам, что перед ними стояли настоящие фронтовики, не раз смотревшие смерти в глаза.

45-й полк участвовал в боях с осени сорок первого, действуя с аэродромов, расположенных на Керченском полуострове. Теперь же часть перебазировалась подальше от фронта, в станицу Староминскую. Полку предоставлялась кратковременная передышка. Летчики впервые получили возможность отдохнуть, а технический состав начал приводить в надлежащий порядок материальную часть самолетов, моторы и вооружение. Здесь же их, новичков, вводили в строй: вначале давали простое задание — полет по кругу, чтобы проверить их умение взлетать и садиться. Затем задания усложнялись. Они выполняли фигуры высшего пилотажа, только не на высоте три тысячи метров, как это было в училище, а гораздо ниже —.на высоте восемьсот — тысяча метров. А самым непривычным для них был заход на посадку с малой высоты — пятьдесят — семьдесят метров. Они в училище отрабатывали этот элемент пилотажа только с высоты четыреста метров. Молодому пополнению объяснили: вести воздушный бой придется не только на больших высотах, а часто подходить к аэродрому и производить посадку нужно будет так, чтобы не выдать себя противнику. Поэтому надо уметь садиться с малой высоты, научиться ориентироваться и производить расчеты с высоты птичьего полета.

Одновременно они усиленно изучали район предстоящих действий по карте. В радиусе двухсот пятидесяти — трехсот километров надо было знать все характерные при рассмотрении с высоты ориентиры, прямые и обратные курсы и расстояния до них.

…В этот майский день рано утром пролетел на большой высоте немецкий разведчик. Вокруг него вспыхивали белые хлопья — разрывы снарядов наших зениток. Для новичков полка это был особенный день: они готовились к первому боевому вылету. Их предупредили, что сегодня полк опять включается в боевую работу и на задание возьмут молодых летчиков, прибывших в часть.

Вскоре после того как им объяснили задание, на аэродроме приземлился самолет. Из него вышел низкого роста смуглый летчик. Когда он проходил мимо летчиков, все подтянулись, — приветствуя его.

На груди летчика Бельский увидел золотую звездочку и, когда прилетевший летчик спустился в землянку КП, спросил:

— А что это у него за звездочка на груди?

— Да ведь это Золотая Звезда Героя Советского Союза, это нее летчик Калораш, инспектор по технике пилотирования нашей дивизии! — ответили ему несколько человек сразу.

Так впервые Бельский воочию увидел живого Героя с Золотой Звездой. Разговаривая с товарищами, он не заметил, как к ним приблизились командир полка Дзусов и Калораш. И вдруг инспектор по технике пилотирования подошел к Бельскому и начал что-то говорить на непонятном для него языке.

— Простите, я вас, товарищ майор, не понимаю…

— Разве ты не цыган?

— Нет, я украинец…

— А я-то подумал…

И сразу же, обращаясь к летчикам, начал разъяснять боевую обстановку, а затем сказал, что командование поставило задачу разведать северное побережье Азовского моря, не сосредотачивают ли фашисты там плавсредства. Закончив объяснять задачу, он снова обратился к Бельскому:

— Ну что, сержант, полетим в паре?

Этот вопрос привел его в замешательство. Не помнит уже теперь, что он ему ответил. А майор, узнав о том, что Бельский молодой летчик, еще не вылетал на задания, и, видимо, Поняв его состояние, спокойно сказал:

— А ты не волнуйся. Если радио не будет работать — следи за эволюциями моего самолета. При встрече с «мессерами» я буду, покачивать машину с крыла на крыло, ты сразу же подстраивайся к моему самолету поближе, чуть ниже, прячься под меня. Только не отрывайся от меня, а то могут сбить. Если будем вместе, пускай хоть три десятка «мессеров» повстречаем — разгоним их, нам они ничего не сделают…

Молодой летчик стоял как завороженный. Конечно, пугало названное Калорашем число истребителей — тридцать! Но на душе становилось как-то легче от этой уверенности уже отмеченного высшей наградой Родины летчика. «Вот это да, вот это летчик!.. Пускай хоть три десятка… И при этом такое спокойствие, уверенность», — восхищенно думал Иван.

…Как только показался берег моря, сразу же, с высоты полета, Бельский узнал дорогие ему места: слева впереди далеко заходила в море, словно тянулась им навстречу, Обиточная коса, на самом берегу — Ногайск, районный центр, а за ним, дальше от берега, села Банновка, Борисовка и Лозановка, вплотную примыкающая к селу Партизаны.

Вот они, родные места!.. Здесь он делал свои первые шаги учителя. Какой дорогой и любимой сердцу казалась ему школа в Партизанах, какими сердечными и добрыми ее учителя, его коллеги, любознательными и бесконечно милыми — его ученики!

Хотя никогда не видел этих мест с высоты, он их теперь очень легко узнал. В эти минуты они казались ему еще дороже, чем прежде.

Когда под крыльями самолетов проплыли очертания берега и море осталось позади, вся группа развернулась вправо почти на девяносто градусов и пошла вдоль побережья. А вот и Бердянск, куда Бельский часто водил ребятишек на экскурсии. В это время вблизи их самолетов начали появляться хлопья разрывов, точь-в-точь такие, как он видел сегодня утром, когда высоко в небе летел немецкий разведчик и его обстреливали наши зенитки. Только сейчас стреляли немцы, стреляли откуда-то с тех мест, где любил бродить когда-то молодой учитель со своей ватагой ребятишек во время прогулок.

Мысли Бельского, навеянные встречей со знакомым Приморьем, обрывают покачивания самолета его ведущего и командира всей группы: приближаются «мессершмитты». Раздумывать некогда. Ведомый прижимается к ведущему, стараясь не потерять его. Все внимание сосредоточил только на нем, чтобы удержаться в паре. А вскоре начался и первый в жизни Ивана воздушный бой.

Когда после приземления собрались все летчики, участвовавшие в боевом вылете, майор Калораш начал подробно анализировать все детали полета. Как много, оказывается, допускали ошибок даже опытные летчики. Попало на орехи и сержантам-новичкам, но смысл его слов Бельским почти не воспринимался. Он никак не мог простить себе того, что не сумел по-настоящему увидеть и почувствовать бой… Сколько он думал о нем — первом воздушном бое, внутренне себя настраивал, подготавливал себя к нему и вот не смог даже распознать его… Только теперь, приземлившись, узнал, что участвовал в воздушной схватке.