Вильгельм Вульф - Зодиак и свастика

Доктор Эрнст Тейхман, адвокат, в письме от 8 мая 1963 года писал мне: «Мы с Вами однажды вечером в июле 1943 года встречались в управлении криминальной полиции на Вердшермаркт в Берлине… На следующий день я узнал, что Вы тот самый известный и уважаемый астролог Вульф… Спустя несколько недель шеф криминальной полиции Артур Небе вызвал меня к себе. В то время я был его личным помощником. Он вручил мне гороскоп некоего управляющего фабрикой по имени Франц Шварц и попросил меня тут же прочитать и высказать свое мнение. Хотя Небе был человеком крайне подозрительным, но мне в отличие от моих коллег он полностью доверял, так что я без боязни мог говорить все, что думаю. По данным о рождении я тотчас понял, что так называемый управляющий Франц Шварц не кто иной, как Небе. Между прочим, в первой части гороскопа был дан довольно точный, хотя и не слишком лестный, отзыв о личных качествах Небе. Мне это показалось забавным, и я воскликнул: „Шеф, а ведь тот управляющий — это вы сами! Удивляюсь, насколько точно астролог описал вас!“ К моему ужасу Небе побледнел, мне показалось, он был потрясен. И тут он рявкнул на меня: „Черт побери, приятель, сначала дочитай до конца!“ Последующие мрачные предсказания о профессиональном и личном крахе, о преследованиях и жуткой смерти „господина Франца Шварца“ меня в буквальном смысле слова ошеломили. Небе не сводил с меня глаз, и я попытался смягчить зловещее пророчество, все обратив в шутку. С того дня Небе почувствовал страх. Он становился все более раздражительным и часто впадал в глубокую депрессию. Не думаю, что ошибусь, предположив, что именно его душевное состояние подсказало ему удариться в бега после неудавшегося покушения 20 июля 1944 года. Вы были автором того гороскопа!»

Но при первой нашей встрече Небе интересовало главным образом местонахождение Муссолини. Индийская астрология предлагает методы вычислений такого рода. Я уже имел случай опробовать их в своей практике. Во второй половине того же дня я смог сообщить Небе, что Муссолини находится не более чем в ста двадцати километрах к юго-востоку от Рима. Как выяснилось, эти расчеты были точными. Хотя впоследствии его переправили на другой остров, а затем спрятали на вершине Гран-Сассо в Абруццких горах, поначалу Муссолини был доставлен на остров Понца, и там он находился, когда я производил расчеты. Местоположение этого острова точно совпадает с указанным мною.

В тот вечер Небе пригласил меня отобедать с ним в «Кайзерхоф отеле», который был почитаем нацистской верхушкой, поскольку тут до 1933 года часто бывал Гитлер. За обедом я должен был прокомментировать Небе гороскоп Кромвеля, Валленштейна и Наполеона. Я обратил его внимание на частичные совпадения этих гороскопов с гороскопом Гитлера. После этой встречи мне было разрешено ненадолго вернуться в Гамбург. Вскоре Небе прислал мне данные о рождении двадцати пяти высших нацистских чинов, чьи гороскопы я должен был составить в предельно короткий срок. Все эти люди подозревались в коррупции. Их имена и должности мне были неизвестны, но в одном из них опять фигурировал Небе. В Берлине, куда меня доставили в сопровождении офицера гестапо, я встретился с адъютантом Гиммлера Суханеком, и тот мне сделал выговор за то, что я слишком долго делал свои расчеты. Суханек сказал: «Рейхсфюрер велел передать, что вы должны работать быстрее и прилежней, иначе вас ожидает участь алхимика Таузенда, который сейчас сидит в концлагере и будет там сидеть, пока не получит золото».

Все же работа с Небе для меня обернулась удачей. Почти все книги и бумаги, конфискованные гестапо весной 1941 года, были мне возвращены по указанию Небе. Он сумел сделать то, что, несмотря на все старания, не смогли ни Циммерман, ни Керстен. Конечно, Небе это сделал не по доброте сердца. Он старался выжать из меня как можно больше, а потому и вернул столь необходимые в моей работе вещи. Недоставало только двух ящиков с индийскими рукописями и переводами. Позже я узнал, что сам Гиммлер реквизировал эти бесценные сокровища, сыгравшие важную роль при моей первой встрече с ним. Это Гиммлер позже устроит мне встречу с генералом Вальтером Шелленбергом, одним из тех, кому он полностью доверял. Отчасти Гиммлер это сделал, чтобы не терять меня из виду, но больше все же для того, чтобы воспрепятствовать мне работать на противников Небе в командовании СС, уже тогда расколотом на две враждующие группировки.

С Вальтером Шелленбергом, руководителем контрразведки и шефом Отдела VI в Главном управлении имперской безопасности, я впервые встретился на одной из гамбургских вилл. Был холодный январский день 1944 года, через заледеневший Альстер с востока дул студеный ветер.

Глава Отдела VI в свои тридцать четыре года был одним из самых молодых генералов Третьего рейха. С виду это был застенчивый, неброской внешности человек. Его спокойные и сдержанные манеры были приятным исключением среди кичливого высокомерия нацистских главарей. У него был уравновешенный характер, он был хорошо сложен, его походка и жесты отличались живостью. Глаза у него были маленькие, но проницательные.

Шелленберг сел подальше от окна, в самом углу комнаты, и тотчас завел со мной разговор. Его блестящие способности к дедукции проявились уже через несколько минут. Располагая немногими фактами, он быстро сумел составить для себя ясную картину о людях и событиях. У меня сложилось впечатление, что этот человек с превосходным аналитическим умом не слишком хорошо себя чувствует в своем элегантном мундире СС.

Шелленберг завел разговор об астрологии, и мы обсудили созвездия в его гороскопе, который я успел изучить. Я сказал, что период, объемлющий 1909 год, в котором он родился, астрологически крайне неприятный: «Созвездия Нептуна, Сатурна, Марса, Юпитера, Урана и Солнца тогда доминировали. На языке астрологов это означает, что тех, кто родился в эту пору, ожидают суровые испытания. Многие из них уже убиты, депортированы или пропали без вести. Другие сами стали инструментами массовых убийств. Если бы только этот факт был подвергнут статистическому анализу, результаты, вне всяких сомнений, оказались бы удручающими».

Затем я сказал Шелленбергу, что его здоровье вызывает опасения; длительное время подвергая себя перегрузкам и перенапряжению, он может истощить свою в высшей степени чувствительную натуру, а это приведет к тому, что присущее ему стремление к самовыражению и самоутверждению будет сковано излишней осторожностью.

Шелленберг был осведомлен о преступлениях и промахах своих коллег и начальников. Руководя особой сферой контрразведки в системе Главного управления имперской безопасности, он в этом качестве унаследовал часть того, что осталось после Гейдриха. В какой-то мере Шелленберг прославился среди немецких разведчиков, захватив двух английских шпионов, Беста и Стивенса, которых сумел заманить через датскую границу в Венло в ноябре 1939 года.