Ури Геллер - Моя история

Я даже не могу вам передать, как было важно для меня научное подтверждение необыкновенных возможностей этих детей. Пожалуй, в первый раз с тех пор, как все эти странные вещи начали происходить со мной, я почувствовал настоящее облегчение. Теперь я знал, что не один несу ответственность за явление, которое может быть отнесено к разряду чудес. Собственно говоря, это и есть чудо. Я употребляю это слово, имея в виду то, что я не изобрел эти поразительные энергетические силы. Я их только демонстрировал. Надеюсь, что мистическое их происхождение скоро будет объяснено и тогда они будут восприниматься как настоящий, реально существующий феномен. И постепенно, по мере того как ученые будут их изучать все больше и больше, они научатся применять к ним различные научные теории, смогут применять физические законы по отношению к этому феномену.

Сперва с ним, наверно, будет, как с любым другим феноменом Земли: что-то нельзя будет объяснить, что-то останется загадкой. Мы ведь до сих пор не знаем, что такое Вселенная, но в конце концов мы ее дети и должны принять ее, хотя бы просто потому, что она есть.

Точно так же нам придется принять и этот новый феномен, потому что он существует. Я верю, что объяснение, почему сгибается ключ от легкого прикосновения, будет намного проще, чем объяснение Вселенной или космоса. Я уверен, что найдется не слишком сложное объяснение этим силам и тогда мы сможем ими воспользоваться на благо человечества.

И еще я убежден, что силы, которые я демонстрирую, находятся в каждом человеке. Некоторые люди, особенно дети, имеют значительно более высокий уровень этих сил, чем другие. Почему? Не знаю. Где-то, вероятно, существует высший разум, который распределяет эту энергию. И пока я могу продолжать показывать эти энергетические силы людям, пока они во мне есть, я не перестану пропагандировать их, невзирая на тот спор, который они вызывают.

Благодаря тому что все так хорошо шло в Кингс-колледже, я практически перестал нервничать и по поводу экспериментов в лабораториях Биркбек-колледжа, которые мне предстояло посетить четыре раза. Брендан О'Риган встретил меня возле гостиницы, и мы с ним поехали в лабораторию профессора Бома. Как я уже писал, там меня ждала группа очень представительных ученых. В одном из экспериментов принимали участие писатели Артур Кестлер и Артур С.Кларк. О'Риган объяснил, что присутствие Артура Кларка будет особенно важным, потому что он придерживался крайне скептической точки зрения. Его позиция состояла в том, что такие его книги, как «2001 год» и «Конец детства», всего лишь научная фантастика, и едва ли возможно, чтобы что-то подобное сбылось, по крайней мере в течение его собственной жизни.

Профессор Хастед и профессор Бом — два крупнейших физика, которые отвечали за осуществление проекта, — встретили нас очень вежливо и дружелюбно. Они отвели меня в конференц-зал, где стоял длинный стол и стулья. Там собралось очень много незнакомых мне людей.

Я, конечно, очень волновался. Эти эксперименты носили совершенно иной характер, чем те, которые были в Кинге — колледже. Если и здесь все пройдет успешно, то это будет неопровержимым доказательством, что процесс может быть повторен, изучен и доказан различными научными группами. Учитывая серию экспериментов в институте Станфорда, это был бы уже третий цикл исследований, контролируемых учеными, и я надеялся, что каждый из этих циклов подтвердит результаты предыдущих.

Атмосфера в Биркбек-колледже была хорошей. Я не чувствовал никаких негативных проявлений. Все присутствующие искренне хотели узнать правду об энергетических силах. Они попросили меня поговорить с ними немного по поводу моей теории этого феномена, и я с удовольствием поделился своими соображениями, и, как они сказали, всем было интересно. Особенно заинтересовался Артур Кестлер, потому что он примерно об этом писал в нескольких своих книгах. Ученые тоже все слушали очень внимательно, но я тем не менее никак не мог понять, как они ко всему этому относятся. Не мог я избавиться и от ощущения, что смысл моих слов не доходил до Артура С.Кларка.

Тогда я решил, что, может быть, стоит прервать свой рассказ и попытаться согнуть ключ от его дома, чтобы Кларк почувствовал себя иначе. Я попросил знаменитого фантаста подержать его ключ в вытянутой руке и внимательно следить за ним, чтобы убедиться в том, что я не подложил вместо него какой-либо другой ключ или не сгибаю его каким-то физическим действием.

Спустя несколько секунд ключ начал гнуться, и он сказал: «Боже, мои глаза видят это! Он гнется». Потом мы перешли в лабораторию, чтобы приступить к настоящим экспериментам. Я чувствовал себя уверенно в тот день, но в то же время немного испуганно, как всегда себя чувствую в присутствии ученых, по крайней мере в первое время.

Профессор Бом и Хастед провели меня по всей лаборатории, показали, какие эксперименты они подготовили. В их число входили специально помеченные ключи, различные металлические объекты, кристаллы, диски, запаянные в стеклянных и пластмассовых цилиндрах, ложки, счетчики Гейгера и даже лазерный луч, который они тоже хотели меня попросить согнуть. Я предложил начать со счетчика Гейгера — взял его в руку и сосредоточил на нем свои усилия. Вся группа стояла вокруг, смотрела. Их было восемь человек, считая техников, которые устанавливали аппаратуру. Я продолжал направлять свою энергию, и счетчик Гейгера вдруг стал очень быстро щелкать, так же как у профессора Тейлора в Кингс-колледже. На этот раз счетчик был связан с еще каким-то другим прибором, записывающим все, что происходит, на каких-то сложных перфокартах. Естественный фон проверялся каждую секунду, за которую раздавалось два четких щелчка при нормальном фоне. В какой-то момент, минут через десять, щелканье вдруг стало раздаваться так часто, что казалось, будто оно уже превращается в сплошной звук «б-р-р».

Все были потрясены. В своей наивысшей точке счет дошел до двухсоткратного превышения нормального уровня. Профессор Хастед сказал, что если я ношу с собой радиоактивный материал такой силы, то это для меня может плохо кончиться. Щелканье то возрастало, то вдруг становилось тише, когда я переставал концентрировать свое внимание. Если бы на мне был бы какой-то радиоактивный материал, то быстрое щелканье продолжалось бы свыше десяти минут подряд.

Ни Бом, ни Хастед больше не высказывали версию, что увеличение счета Гейгера идет от какого-то радиоактивного источника. Поскольку магнитомер показывал отражение одновременно со счетчиком, они подозревали, что влияние происходит посредством «электромотивной силы» через металлический корпус самого счетчика. Конечно, все в лаборатории пытались повторить эффект, но ни у кого ничего не получилось. Но еще более они все были удивлены экспериментом с двумя тонкими кристаллическими дисками из материала, который назывался карбид ванадия. Эти два диска были запаяны в пластмассовые капсулы так, чтобы к ним было невозможно прикоснуться. Профессор Хастед вытянул свою руку над капсулами и попросил, чтобы я положил свою поверх его на несколько секунд. Одна из маленьких капсул слегка продвинулась по столу. Хастед сказал, что он почувствовал небольшое тепло, когда это случилось. Но еще более поразительно то, что половина одного из кристаллов исчезла из запаянной капсулы.