Н Дубинин - Разведчик Четвертого прапора

Дубинин Н.Г.

Разведчик Четвертого прапора

{1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста.

Аннотация издательства: Герой этой документальной повести машинист тепловоза Василий Григорьевич Безвершук вот уже почти четыре десятилетия живет и работает в Свердловске. Сурова была его юность. Весной сорок четвертого года пятнадцатилетний подросток из украинского поселка попал в фашистский плен: гитлеровцы заподозрили в нем "русского диверсанта"... В горах Чехословакии, бежав с товарищами из плена, Вася Безвершук стал разведчиком партизанского батальона - Четвертого прапора. О боевом пути юного партизана, о дружбе чешских и русских бойцов, плечом к плечу сражавшихся с фашистскими захватчиками, рассказывает уже дважды издававшаяся документальная повесть Н. Дубинина. Готовя ее к новому изданию, автор переработал и дополнил ряд глав.

Брату Александру Дубинину, московскому ополченцу, погибшему в фашистском концлагере Витцендорф

Затерялась в горах чешская деревня Бела. Далеко от нее Прага. Еще дальше Россия.

Но русский гость преодолел расстояния. Приехал. Прошел всю главную улицу пешком. А теперь, сняв шляпу, молча стоит перед гранитным памятником на местном кладбище.

День хмурый. По темным вершинам гор клубятся серые облака. В воздухе мелькают снежинки. Жена трогает русского за руку:

- Вася, простудишься. Надень шляпу.

Но он - высокий, хорошо сложенный человек - только шевелит плечом:

- Погоди...

Памятник сделан в виде гранитной стены. Она возвышается среди остальных могил. На граните выбиты имена:

ИРОУШЕК

ЗАСТЕПА

ПАЗДЕРА

В самом низу, где ветер скорбно шевелит холодную хвою венков, русская фамилия:

ФИЛОСОФЕНКО

Потом вторая колонка:

ЯНАЧЕК

ЕН МЕЛИК

СТАХ

ТОУШЕК

НОВАК

У каждой фамилии - год рождения, портрет. Жена снова берет мужчину под руку:

- Они?

На его лице печаль и дума. Он кивает:

- Они.

Позванивает ветер фольгою венков. Стоят, смотрят двое приезжих на памятник. Она - стараясь увидеть за фотографиями живых людей. Он - не в силах оторваться от дорогих образов и воспоминаний...

1

В то воскресенье турбовские мальчишки пошли за черешней.

Лес был зелен и чист. Светило солнце. По голубому небу плыли белые облака. Качаясь на ветвях, ребята ели сочные ягоды, набирали их в корзины.

К обеду корзины были полны. Мальчишки разлеглись в траве и слушали рассказ Коли Волошина про Чапаева. Коля был старше всех, больше начитан.

Худенький русоволосый Вася Безвершук лежал на спине, заложив руки за голову. Рядом стояла корзина с черешней. Высоко над ним, играя листвой, клонились на ветру вершины деревьев. Когда Вася смотрел на них долго, то облака как бы останавливались, а навстречу им, чертя в небе вершинами буков и берез, летела земля.

Отдохнув, ребята затеяли свалку. На лесной поляне долго слышались возня, смех, пыхтение. Борьба была упорной. Но Коля Волошин победил всех. Его и признали "Чапаевым". Петя Порейко стал "Петькой-пулеметчиком". Вася Безвершук с трудом вышел в командиры взвода.

Но в тринадцать лет такие неудачи не имеют большого значения. Одинаково довольные, победители и побежденные захотели есть. Они вспомнили про мам, которые по случаю воскресенья наварили и напекли вкусных борщей и пирогов, и вышли на дорогу к дому.

У Васи не было матери. Четыре года назад отвел ее отец вечером в больницу. Ждал дочь или сына. Но утром, когда Вася пошел в больницу с гостинцами, передачу не приняли...

Вася и сейчас помнит, как лежала она, желтая и холодная, в гробу, как тяжело и горько молчал отец, и как брат Иван, старше Васи на три года, то тихо звал: "мамо, мамо", то спрашивал, касаясь ее сложенных на груди неподвижных рук: "Как же цэ, мамо? Как же цэ?" В детстве Иван болел скарлатиной и был почти совсем слепой.

Не мог забыть красивой и доброй жены Григорий Безвершук. Несколько лет он растил сынов один. Сам стирал рубахи. Сам готовил еду. И только весной этого года обнял детей, подержал около себя, ероша своими большими, грубыми руками мягкие ребячьи волосы, и сказал:

- Не судите меня, хлопцы. Жизнь есть жизнь. Без женщины в хате сумно. Да и огороды сажать надо. Приведу я вам другую мать.

Так появилась в доме тетка Фросына - пожилая, полная женщина из соседнего села. Она быстро навела во всем чистоту, от которой отец и дети уже отвыкли, готовила вкусные обеды, старалась расположить к себе ребят.

Иван и Вася не обижали мачеху, носили ей воду, помогали в огороде. Ведь она ни в чем не была виновата перед ними. Но забыть родную мать не могли.

Вот и сейчас, шагая домой, Вася думал: "Если б была мама". Сколько раз она встречала его у ворот после таких, как сегодня, лесных походов, улыбалась радостно, брала корзину с черешней или малиной, ласковой рукой прижимала к себе его голову: "Устал, сынок?"

Среди тополей и яблонь скоро заблестели под солнцем крыши Турбова. По привычке Вася быстро отыскал взглядом родную хату, утопавшую в вишнях. У ворот не было никого...

Внимание мальчика задержалось на высоких зданиях, видневшихся ближе к центру поселка. Это были каолиновый и сахарный заводы, механическая мастерская, военкомат. Их и многие другие здания в Турбове строил Васин отец, Григорий Филиппович Безвершук. Он всю жизнь клал новые дома. Когда Вася подрос - стал носить ему на леса обед. Взрослые с уважением говорили Безвершуку при встрече: "Здравствуйте, Григорий Филиппович!" А Вася гордился про себя: хоть сейчас, хоть через много лет он сможет сказать людям: "Это здание клал мой тато".

Размышления мальчика прервал Коля Волошин.

- Смотрите, ребята... Что-то случилось!

У клуба сахарного завода теснилась большая толпа. Кто-то, жестикулируя, говорил с крыльца речь.

- Хоронят кого-нибудь, - сказал Порейко.

- Музыка другая.

- Припустили? - предложил Вася.

Мальчишки помчались к клубу.

Там собрались не только заводские рабочие, но и их жены, и ребятишки с прилегающих улиц, и старики. Оратор в зеленой гимнастерке кричал с крыльца, как с трибуны:

- Враг зарвался... Он привык к легким победам... По мы не Бельгия... Советские люди все как один поднимутся на защиту родной земли...

Стоявшие впереди нестройно крикнули "ура". Оркестр заиграл марш. Мальчишки, добежав, спрашивали у дружков, взволнованно перебегавших с места на место в задних рядах:

- Что случилось?

Те, перебивая друг друга, принялись рассказывать:

- Гитлер напал!

- Бомбил города...

- Война. Понимаете?

- Тише вы! - прикрикнули взрослые.

С крыльца говорил другой оратор:

- Пусть сейчас на Германию работает вся Европа. Нам тоже есть чем защищать свои рубежи. Мы чужой земли не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим. Будем бить врага там, откуда он пришел.