Вильгельм Йонен - Ночные эскадрильи люфтваффе. Записки немецкого летчика

На следующий день я имел удовольствие летать с князем в секторе «Бобр». Когда мы встретились над маяком, он прислал мне сообщение: «Болтайтесь здесь, у маяка, а я полетел на охоту».

Поскольку он был капитаном, а я всего лишь лейтенантом, пришлось подчиниться, правда, я все равно полетел охотиться.

Некролог. Князь Генрих Зайн-Виттгенштайн был одним из самых знаменитых пилотов — ночных истребителей. Его имя стоит в одном ряду с именами майора Штрайба и Лента, но этот выдающийся летчик стремился быть лучшим даже среди элиты. В жестоких воздушных боях одержимый жаждой действия молодой командир авиагруппы сбил восемьдесят четыре вражеских бомбардировщика. Однако его восемьдесят четвертая победа, пятая в ночь 21 января 1944 года, привела его не к желанной вершине карьеры, а к смерти. Сразу после пятой победы он был атакован и сбит британским ночным истребителем. Князь приказал своему экипажу прыгать и попытался спасти самолет. Ему это не удалось. Слишком поздно осознав опасность, он выпрыгнул перед самым крушением горящей машины. На следующий день его тело нашли среди обломков.

Майор князь Генрих Зайн-Виттгенштайн родился 14 августа 1916 года в Копенгагене, был награжден Дубовыми листьями и мечами к Рыцарскому кресту. Все пилоты — ночные истребители будут помнить его как выдающегося, отважного летчика.

Теплый ветерок пронесся по затхлым казармам и выманил нас на свежий воздух. В дальнем конце летного поля взревели моторы.

— Ха-ха, — сказал дядя Хайни, — это наши бомбардировщики, которые не успели уничтожить на земле. Бедолаги летят в Англию. Я недавно поболтал с одним фельдфебелем. Так и хочется их пожалеть. Раньше они летали целыми армадами от 400 до 600 самолетов, а теперь и сотни не наберется. Более того, их развалюхи устарели и стали легкой добычей для британских ночных истребителей. Если сегодня вылетит тридцать штук, то вернется, дай бог, два десятка.

Мы гордились нашими армадами бомбардировщиков на Западном фронте, но они сильно поредели. Некоторых послали на Восточный фронт, а остальных противник уничтожал ночь за ночью. Достойного пополнения не предвиделось. Союзники завоевали превосходство в воздухе не только над Британскими островами, но и над территорией Германии.

Даже простые солдаты теперь задумывались о судьбе люфтваффе. Однако их зарождающиеся сомнения подавлялись искусной пропагандой. Высокопоставленные офицеры-нацисты читали лекции о новом оружии «Фау-1» и «Фау-2». «Нам больше не придется летать в Англию, — настойчиво повторяли они. — С помощью наших „Фау-1“ мы скоро поставим британцев на колени. А до тех пор немецкий солдат должен стоять до конца и делать все, что в его силах, дабы защитить фатерланд. Да здравствует фюрер». Всегда одни и те же слова: «Стоять до конца, стоять до конца».

Эскадрильи ночных истребителей действительно делали все, что было в их силах. Все пилоты, от капитанов до капралов, ночь за ночью поднимались в воздух, чтобы сражаться с врагом. Наземный персонал выбивался из сил, но к наступлению сумерек самолеты всегда были готовы к вылету. Однако в век машин все усилия и жертвы пилотов и техников бесполезны, если отстаешь от противника в техническом прогрессе. Нам необходимы были более быстрые и современные дневные истребители, бомбардировщики и ночные истребители. Не позор ли для наших лидеров то, что томми могут летать над рейхом дальше и с большей скоростью, чем наши собственные истребители? В 1940 году наши «Ме-109» и «фокке-вульфы» на равных сражались с «харрикейнами» и «спитфайрами». А сейчас, в 1943-м? Мы летаем на тех же «Ме-109» и «фокке-вульфах», хотя и модернизированных, против более быстроходных вражеских самолетов: «тандерболтов», «мустангов», «москито» и «лайтнингов». Свои «харрикейны» и «спитфайры» союзники используют в качестве учебных машин. А мы ежедневно спрашиваем себя, почему люфтваффе не имеет самолетов с турбореактивными двигателями, чертежи которых лежали в сейфе профессора Мессершмитта еще в 1941 году. Чего они ждут? Когда станет слишком поздно? Вот такие мрачные мысли одолевали нас в ожидании очередного боевого задания.

Британцы только поднялись в воздух, а мы уже получили приказ: «Боевая готовность для всех самолетов».

00.50. Приказ на взлет. Я полетел прямым курсом к острову Шаувен и поднялся на высоту 15 000 футов. Пост «Бобр» доложил о первых радиолокационных контактах. 01.00. Мой радист Фациус доложил, что томми летят в 1000 ярдах к западу. Полный газ! Появляется самолет противника. Мы уже над побережьем. В лунном свете поблескивает море, а земля тонет во тьме. Мой «Ме-110» попал в воздушный поток от вражеского винта, и пришлось держать ухо востро.

Фациус сообщил последние данные: «Противник в пятидесяти ярдах впереди на нашей высоте».

Через несколько секунд я увидел отблески восьми патрубков. Четырехмоторный бомбардировщик! Я спикировал на 150 футов ниже том-ми. Фациус уже опознал марку самолета — «Галифакс». Я атаковал, дав первую очередь по левому крылу. Языки пламени вырвались из бензобака, осветив красные, белые и синие круги. Горящий бомбардировщик упал на землю, и охота продолжилась. 01.43. Еще одна картинка на нашем экране. Молодец Фациус! Мы начали медленно подкрадываться к противнику. 1000 ярдов, 600, 200, 100, и я уже вижу темную тень. Еще один «Галифакс». Через минуту и этот бомбардировщик охвачен пламенем. И снова воцаряется тишина.

Несколько минут спустя «Бобр» доложил о массированном налете на Кельн. Отдельные эскадрильи британцев встретились над Кельном. От наземного поста наведения я получил приказ кружить над маяком «Бобра» и ждать возвращения бомбардировщиков.

Вдали над западным горизонтом появилась яркая полоска: бомбы падали на город со знаменитым кафедральным собором. «Бобр» вскоре сообщил, что бомбардировщики возвращаются. Они загодя снизили высоту, чтобы на максимальной скорости пересечь Ла-Манш и укрыться на своем побережье.

— «Бобр» — «Соколу-10». Отзовитесь. Я сообщил свою высоту и курс.

— «Бобр» — «Соколу-10». Летите курсом 280 градусов. Самолеты противника на высоте 9000 футов. «Курьеры» теряют высоту.

Я немедленно бросился в погоню. Дистанция была целых 6000 ярдов. Я круто сбросил высоту, добавил газа. Фациус включил радар и стал прощупывать пространство вокруг. Вдруг на экране появились зигзаги.

— Враг летит на полной скорости к побережью, — доложил «Бобр». — Полный газ.

— Думаете, он удерет? — спросил мой радист;

— Нет, не должен, — ответил я. Взревели двигатели, скорость увеличилась до 310 миль в час. Мы медленно нагоняли противника.

— Он повернул, — доложил Фациус. Зигзаги на экране радара покачивались слева направо и обратно. Мы уже летели над морем на высоте 6000 футов. Я все поставил на одну карту и дал полный газ. На полной мощности мотор продержится не больше пяти минут. Фациус начал отсчет. Самолет дернулся и задрожал. Вибрации и рев моторов будоражили экипаж. Потекли секунды величайшего напряжения. В любой момент могла случиться катастрофа.