Евгений Дырин - Дело, которому служишь

Сложив газету, Полбин усадил жену на диван, около которого стоял трехколесный велосипед Виктора с куклой на седле. У куклы были негнущиеся руки из розовой пластмассы. Выражение вечного удивления застыло в ее незакрывающихся глазах.

Он стал рассказывать о подвиге комиссара.

Мария Николаевна слушала и, взяв руку мужа, в задумчивости долго рассматривала негнущийся левый мизинец со шрамом. Потом сложила его руку в кулак и крепко сжала в своих теплых ладонях, словно только теперь убедилась: живой, невредимый.

Полбин дотянулся до куклы, повернул ее лицом к стене.

В приоткрытую дверь, тихонько постучав снаружи, заглянула Лидия Кривонос.

- Мария Николаевна! Иван Семенович! - громким шопотом сказала она. - Пока ребятишки спят, давайте завтракать вместе. Идемте к нам!

Вино разлили по маленьким рюмочкам. Стол был сервирован не без участия Мефодия, уже успевшего надеть пижаму. Искусно вырезанные розочками парниковые огурцы и зеленый лук украшали большое блюдо с мясным салатом, занимавшее центральное место. Кривонос сказал, что лук выращен ими самими.

Разговор за столом несколько раз возвращался к памяти погибших. Но имена Петухова и Васина ни разу не были упомянуты. Полбин решил, что сказать о них можно будет и позднее. Кривонос, которому он говорил о своих учениках в юрте у озера Буир-Нур, думал, что Полбин не упоминает их, как летчиков из другой части, и тоже молчал.

Последний тост произнес Полбин. Он предложил выпить за начало нового этапа в жизни летчиков полка, за успехи в предстоящей боевой и политической учебе.

- Правильно! - поддержал Кривонос. - И за нового командира полка!

Он намекал на возможное назначение Полбина на эту должность. Полбин был временно исполняющим обязанности командира полка со дня гибели Бурмистрова.

- Это как командование посмотрит, - заметил Полбин. - Пока я оставляю в чистом виде то, что сказал...

- Не хочешь? Ну, хорошо.

Так как было условлено, что рюмки опорожняются начисто, наступила минутная тишина. Ее нарушил проникший через две неплотно прикрытые двери голос:

- Ма-ам! Поди!

Мария Николаевна поперхнулась вином и хотела поставить рюмку, но Полбин удержал ее:

- Нет. Сиди. Что-то рано мой сын начинает командовать...

- Но он же не знает, что отец дома, - шопотом сказала Мария Николаевна.

- В том-то и дело. Допей вино, Манек. Она послушно сделала глоток.

- А теперь я пойду, - Полбин вышел из-за стола.

Лидия Кривонос сказала:

- Иван Семенович выдерживает характер. Будет еще время воспитывать... Неужели не соскучился?

- Я-то знаю, соскучился или нет, - ответил ей муж. - А делает он правильно. Хорошо.

Из комнаты Полбиных донесся радостный детский вскрик, что-то упало, поднялся шум.

Мария Николаевна не выдержала и тоже побежала к себе.

Они вернулись с детьми. Виктор обнимал загорелую шею отца, Людмила была на руках у матери, но тоже тянулась к отцу. Полбин взял ее к себе на колени.

- Что привез? - серьезно спросил Виктор. - Самолет?

- Нет, наоборот, - смеясь, ответил Полбин.

- Что такое наоборот?

- Наоборот, самолет меня привез...

- А-а... Ты прилетел, да?

- Ух ты, догадливый! - расхохотался Полбин, тормоша и целуя сына. - А ты маму тут слушался?

Виктор, сохраняя все то же выражение серьезности, вопросительно взглянул на мать. Она закивала головой: да, да.

- А ты, Людочка?

- Я слушала, слушала, - тоненьким голосом протянула девочка.

- Тогда подождите.

Он опустил Виктора на пол, усадил дочь на стул, вышел из комнаты и вернулся, держа руки за спиной. Виктор тотчас же бросился к нему, но он поднял руки, и Людмила радостно крикнула:

- Мячики!

Виктору достался большой мяч, окрашенный в красный и синий цвет. Людмиле такой же, но совсем маленький. Мальчик особого восторга не проявил.

- А самолет будет? - спросил он.

- Будет.

- Когда?

- Когда вырастешь.

- Долго.

Последнее слово было сказано с серьезностью и интонацией взрослого. Все рассмеялись. Полбин схватил сына за локти и высоко поднял над головой:

- Ах ты, мой чиклет!

- Летчик, - поправил Виктор. - Я уже не маленький.

Полбин поставил его на пол и сам присел на корточки. Ему нравилась деловитость этого шестилетнего мальчугана.

- А что же ты делаешь, если ты большой?

- Я дерусь.

- Как? - Полбин, пряча смех в глазах, сделал вид, что ослышался.

- Дерусь. Я первое место занял по самбо... Смех удержать уже было невозможно. К Полбину присоединился Кривонос. Отдышавшись, он спросил:

- Где же это тебя бороться научили, Витя? На площадке?

- Нет, это я сам научился. Бросаю через это... через бедро. Вадим меня научил. У нас - как только заныл, так вылетаешь из игры. Коляка первый заныл...

Я теперь лучший самбист.

Кривонос продолжал смеяться и охать от удовольствия. Мальчик неодобрительно посмотрел в его сторону и закончил:

- Когда вырасту, одной рукой буду поднимать одиннадцать пудов! Как самый мощный негр!

Полбин взял на руки Людмилу, прижимавшую к груди свой мяч, сел на стул и посмотрел на Марию Николаевну, вопросительно указывая глазами на сына: "Откуда у него это?"

Она развела руками:

- Приятели...

И, в свою очередь, взглянула на мужа, как бы спрашивая: "А ты им доволен?"

Он понял ее и кивнул утвердительно.

- Ребятам надо завтракать, - спохватилась Мария Николаевна. - Пойдем, Ваня.

В своей комнате дети почувствовали себя свободнее, тотчас же были пущены в ход подарки. Брошенный Виктором мяч отскочил от потолка и мягко ударил по краю стоявшей на столе пустой тарелки. Она поднялась на ребро, покружилась и, упав на пол, разлетелась вдребезги. Виктор испуганно замер, потом нырнул за мячом, весьма кстати закатившимся под кровать.

Но его не стали ругать.

- Моя мама сказала бы, что это к счастью. - Мария Николаевна стала собирать осколки.

- И моя, - поддержал Полбин, помогая ей. Удивленный таким оборотом дела, Виктор решил внести свою лепту.

- Вот еще, - сказал он, протягивая найденный под кроватью кусок фаянса со следами голубой каемки.

Полбин повертел черепок и усмехнулся:

- А тут была коричневая. Интересно... Кажется, в этом доме счастье не переводилось...

Мария Николаевна рассмеялась.

Пока дети завтракали, Полбин просмотрел письма, полученные в его отсутствие. Брат Петр закончил в Ульяновске шоферские курсы и работал на полуторке в Ртищево-Каменке. Приглашал в отпуск, обещал свезти и в Карлинское, и в Майну, куда только пожелают...

Полина Александровна и Николай Григорьевич сообщали о хорошем урожае яблок в Черниговской области и торопили с приездом.

Федор Котлов тоже приглашал к себе. Он учился в Москве, в академии имени Фрунзе. Полбин переписал его адрес в блокнот, лежавший рядом с письменным прибором.