Виктор Троегубов - Жизнь в «Крематории» и вокруг него

Достопримечательным и полезным стало выступление на известной всей стране зоне особого режима в городке Стародуб. (Именно оттуда в 90 году был совершен знаменитый побег сразу девяти заключенных, прокопавших туннель на волю из промышленной зоны, куда в дневное время их отводили на работы. Даже телепрограммы новостей сообщили об этом побеге.) Шестеро в черном – на сцене и шесть сотен в черных робах – в зале. Особый режим означает, что каждый из заключенных сидит либо за убийство, либо за изнасилование, а минимальный здесь срок – десять лет. Так что странное чувство создавалось, когда эти люди подходили после концерта с теплыми словами и просили поставить автограф на единственных имеющихся у них бумажках – фотографиях жен и детей. Единственным, о чем наши «зонные» зрители сильно сожалели, так это об отсутствии Ольги Жигаревой, числившейся на конверте крематорского диска в качестве продюсера. Там другое отношение к самому понятию «женщина»… На прощанье мы чифирнули с зонными музыкантами (есть и такие) в каморке, где они репетируют, и, кстати, заметили наклеенную на стену фотографию «Крематория» из журнала «Смена». На этом можно было бы и закончить тюремную историю, но по прошествии двух лет она получила абсолютно неожиданное продолжение. После одной из репетиций участники группы решили что-то отметить, соорудили на репетиционной базе импровизированный стол и хорошо «посидели». Разъезжались уже в ночи, еле успев до закрытия войти в метро, и от своего метро до дома каждый добирался как мог. Наш гитарист Андрей Мурашов жил тогда на улице Генерала Рычагова, что расположена за кинотеатром «Байкал», и от ближайшей станции «Войковская» идти ему было не так уж мало. И вот где-то в районе Коптевского рынка (уже пахнуло чем-то нехорошим) из тьмы ему навстречу появились несколько плечистых фигур. «Закурить не найдется?» – хрипло прозвучал хрестоматийный вопрос. Андрей как человек некурящий ответил отрицательно. «А сотню на вино не добавишь?» – настойчиво попросил тот же голос. Пришлось достать портмоне, которое тут же перекочевало к незнакомцам. Все бы это ничего: денег было не много, но они отобрали и кофр с дорогим иностранным инструментом (Fender Stratocaster). Никаких аргументов против крепких спортивных незнакомцев в наличии не имелось, и Андрей со слезами на глазах (и с болью в душе) уже прощался с частью себя, как вдруг… «А ты, случаем, не бывал пару лет назад в Брянской области?» – пытливо спросил уже другой голос. Дальнейшие события разворачивались, как в сценарии кинофильма, и я сразу перейду сразу к финалу: один из повстречавшихся Мурашову персонажей отбывал заключение в той самой зоне. Андрею вернули не только гитару, но и кошелек (сотню на вино все же взяли), к тому же проводили до дома. Вот такое непрогнозируемое окончание оказалось у этой истории…

Еще одним интересным для нас открытием «Брянской гастроли» стало общение с не ведомыми нам доселе крематорскими фанами из среды сельской молодежи. Мы не могли понять, откуда появились в этой глуши наши пластинки, которые они приносили на концерты и которые не так просто было тогда найти на музыкальных прилавках даже в крупных городах. А ведь эти люди живут в так называемых «поселках городского типа», где по изрытой ухабами главной улице степенно вышагивают непуганые радиоактивные курицы. Вслушайтесь в географические названия, и комментарии отпадут за ненадобностью:

14 октября – г. Добруж (1 концерт),

15 октября – г. Новозыбков (1 концерт),

16 октября – г. Сураж (2 концерта),

18 октября – г. Клинцы (1 концерт),

20 октября – г. Стародуб (концерт на зоне, вечером – в городе),

21,22 октября – г. Брянск (2 концерта).

После такой поездки сам черт не страшен, и мы, передохнув денек в Москве, 25 октября уже выступали в Харькове. Этот концерт устраивали ребята, опыт которых в организации гастролей был близок к нулю. Именно поэтому они не стали рисковать, и зарядили лишь один концерт в зале на полторы тысячи мест. Нас выезд на одно выступление тоже устраивал – так надоели банкеты с местной рок-общественностью, что крайне манила перспектива: приехать в Харьков утром, отыграть концерт и сразу отправиться на вокзал, чтобы немедленно отъехать домой…

На вокзале нас встретили приятные интеллигентные ребята – Андрей и, по-моему, Володя. По предварительной договоренности, гостиницу не заказывали, поэтому нас повезли на квартиру к Владимиру, где мы должны были привести себя в порядок и тусоваться до саунд-чека. Было около девяти утра, когда большой автобус ЛИАЗ привез нас к пятиэтажке в одном из окраинных районов города. Первое, что мы увидели, войдя в квартиру, – накрытый всевозможными малоросскими блюдами огромный стол, занявший целую комнату. Отказаться от этого гостеприимного изобилия было невозможно, и, наскоро умывшись, мы уселись за стол. Моментально появилось пиво, и вскоре единственной занудной проблемой остался лишь вечерний концерт. Такова судьба – любой отдых приятнее самой лучшей работы. Сразу скажу, что вскоре появились и более крепкие напитки. Не выпить их при наличии подобных закусок было бы ошибкой, и мы пригубили. Правда, соблюдали меру. Все-таки концерт – дело ответственное.

Так наедаться перед выступлением, конечно, нельзя. На сцене хорошо чувствовать себя подтянутым и напружиненным, а не разомлевшим и умиротворенным. Тем не менее, концерт прошел на пятерку с плюсом. Тот факт, что группа выступит в городе единожды, породил дикий ажиотаж. В просторный зал с полутора тысячами сидений набилось более трех тысяч зрителей, которые аплодировали, орали, подпевали и зажигали огонь в медленных песнях. Харьков, куда группа попала впервые, сразу полюбил «Крематорий». Надо ли говорить, что в результате такого приема публики и такого стола «Крематорий» полюбил Харьков…

…15 ноября – выступление на фестивале «Рок-осень» в Риге. 1991 год уже довольно сильно разобщил латышей и русскоязычных аборигенов. Мероприятие было лишено официальной поддержки и минимальной помпы, и концерты проходили в небольшом зальчике мест на 400, правда расположенном в самом центре города. Гонорар «Крематория» за это мероприятие был, по существу условным, но, похоже, мы были единственными получившими хоть что-то. Но мы ехали в Ригу не за деньгами. Уже было ясно, что вскоре пути России и Латвии окончательно разойдутся, и хотелось просто с кайфом пошляться по городу, становившемуся иностранным. Я взял с собой жену, Григорян поехал с girlfriend’ом Дашкой (будущая вторая жена), Россовский прихватил свою коллегу по работе Иру (впоследствии она родит ему мальчика, и их семья эмигрирует в Израиль).

23 и 24 ноября – наконец-то случились долгожданные концерты в Москве. «Горбушка» (ДК им. Горбунова) каждый день набивалась до отказа. Концерты совпали с днем рождения Армена (24 ноября) и потому носили несколько импровизационный характер. Кстати, именно на этих выступлениях мы впервые исполнили песню Майка Науменко «Дрянь». Внимательный читатель помнит, что в первой части этих мемуаров данная песня уже упоминалась, так что ее выбор отнюдь не случаен. Впоследствии «Дрянь» войдет в сборник крематорских хитов «Двойной альбом», а тремя годами позже – в 1996 – модернизированная версия этой песни «Зоопарка» появится в качестве бонус-трэка на моем втором сольном альбоме «Мастер снов». Сразу подчеркну, что именно последний вариант является тем, за который лично мне перед покойным Майком не стыдно. Поверьте, это не набор стандартных слов и уж точно не заигрывание с публикой. Просто Майк являлся одной из крупнейших фигур отечественной рок-музыки – пожалуй, лучшим текстовиком в рок-н-ролле, и именно его тексты, во многом, определили высокий уровень требований к тексту в российском роке… В 91-м его «Дрянь» стала песней, неизменно присутствующей в крематорских концертах, – единственной песней «автора со стороны»…