Лутц Кох - Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель

Роммель стремительно пересек египетско-ливийскую границу, и логика событий требовала ни в коем случае не прекращать преследования стремительно откатывающихся на восток обескровленных остатков 8-й армии британцев. Немцы без особого труда захватили Мерса-Матрух, Фука и Эль-Даба вместе с их многочисленными армейскими складами, аэродромами и коммуникационными сооружениями. Уже 1 июля сильно потрепанные в жестоких боях немецкие части стояли в сотне километров от Александрии, под Эль-Аламейном. Призрак надвигающейся катастрофы замаячил перед англичанами: неоспоримая победа Роммеля в мгновение ока вытеснила Великобританию из западного и центрального Средиземноморья.

Английское командование даже переправило линейный корабль королевского ВМФ из сухого дока Александрии в Джибути. Теперь, кроме интернированных в порту Александрии французских военных кораблей, британцы контролировали в Средиземном море только Мальту и Гибралтар. Итальянский флот должен был бы добиться решающего превосходства над противником и одерживать одну победу за другой – но не добился и не одержал…

Обескураживающий упадок боевого духа царил в британской армии. Вот что написал Мурхед о пораженческих настроениях, охвативших английскую колонию в те далекие дни:

– Британский флот покинул Александрию. Все портовые сооружения были заминированы. Большая часть экспедиционной армии покинула город, а оставшиеся подразделения находились на казарменном положении. Командование отзывало офицеров из отпусков и командировок и отдавало приказ незамедлительно убыть в расположение своих частей. Даже в Каире был продлен комендантский час. Улицы были забиты автомобилями из Александрии и прилегающих областей, а также военными транспортами с откатывающегося фронта. Перед дверями английского консульства выстроились длинные очереди желающих получить въездную визу в Палестину. Поезда в том направлении шли переполненными. Около здания британского посольства на набережной Нила и у квартала Генерального штаба ощутимо пахло дымом – правительственные чиновники и военные сжигали секретную документацию. Под усиленной охраной в Палестину уходила одна транспортная колонна за другой. Глубокой ночью американцы начали эвакуацию своей штаб-квартиры в суданский Хартум и Асмару в итальянском Сомали. Южноафриканский женский добровольческий батальон в полном составе погрузили в поезд и отправили в южном направлении. Семьи британских военнослужащих получили указания подготовиться и ждать срочной эвакуации. Очинлек забрал у Ричи его коммандос и, наконец, отважился на вылазку в пустыню, чтобы принять командование фронтом…

В течение 1 июля Роммель безрезультатно пытался захватить хорошо укрепленные позиции англичан. Не принесли успеха и попытки обойти укрепления с юга. Видимо тогда маршал окончательно понял, что на этот раз армия исчерпала до дна свои далеко не безграничные возможности. Взятие Тобрука открыло путь на восток, и всего лишь несколько километров отделяли маршала от дельты Нила, которая перезревшим яблоком должна была упасть под гусеницы немецких танковых дивизий, но сил для нанесения последнего удара уже не оставалось. Конечной целью прорыва Африканского корпуса Роммеля был захват и блокирование зоны Суэцкого канала на стыке Африки и Азии, но Эль-Аламейн в 104 км от Александрии стал крайней восточной точкой, которую удалось достичь германским войскам.

В последующие дни Роммель неоднократно предпринимал попытки прорвать оборону противника, но прикрытые солеными озерами с севера и низменностью Кваттара с юга позиции британцев под Эль-Аламейном оставались неприступными. Аламейн был как наглухо перекрытое ущелье на пути в Александрию. Британцы построили здесь мощнейший больверк с тщательно оборудованными артиллерийскими позициями, железобетонными укрытиями, дотами и дзотами, окопами и системой траншей. Все подходы к укрепрайону перекрывали минные поля и заграждения из колючей проволоки, а на юге продвижение к дельте Нила преграждали менее мощные, но не ставшие от этого менее опасными многочисленные форты англичан.

Англия несколько оправилась после сокрушительного поражения под Тобруком и в конце концов осознала, с кем имеет дело. Противник умело использовал несколько недель отсрочки, и теперь все преимущества были на его стороне. Как и после катастрофы под Дюнкерком непотопляемый Черчилль был крайне озабочен моральным состоянием войск, поэтому сменил каирское руководство и назначил нового главнокомандующего – Монтгомери – самого энергичного и способного противника Роммеля. Из Индии, Южной Африки и метрополии англичане отправляли в Северную Африку все, что могло бы усилить ближневосточную группировку. Так как люфтваффе утрачивали воздушное господство над Средиземноморьем, Монтгомери получал подкрепление непосредственно у линии фронта – в зоне Суэца, а ближайшая база Роммеля по-прежнему располагалась в крепости Тобрук.

Первая же танковая атака британцев из глубины аламейнских позиций доставила немало неприятностей Роммелю. Необстрелянные экипажи противника действовали настолько яростно и решительно, что немецкая сторона впервые заговорила о возможности поражения, если не подойдет обещанное подкрепление. Звериное чутье на опасность не обманывало Роммеля и на этот раз – он чувствовал, что удержать позиции под Эль-Аламейном не удастся. Маршал принял решение оставить под Аламейном усиленные разведывательные подразделения и отступить на заранее подготовленные позиции к Эс-Саллуму, прикрытые с тыла крепостью Тобрук.

Уже были составлены подробные карты с обозначением боевых позиций танковых дивизий, прикрывавших южные рубежи Тобрука и препятствовавших обходу крепости со стороны пустыни. Но ни Берлин, ни Рим не желали ничего слушать о разумных планах Роммеля. Мало того, снабжение корпуса по воздуху с недавнего времени стало вызывать серьезную озабоченность генерал-фельдмаршала. Ставка требовала разрабатывать и продолжать наступательную операцию в направлении Александрии и Каира, обещая неограниченные резервы. Причем, кроме дислоцировавшейся на Крите парашютно-десантной дивизии генерала Рамке и нескольких маршевых батальонов, так и оставшихся недоукомплектованными после понесенных потерь, штаб-квартира не могла предложить ничего большего, учитывая крайне напряженное положение на Восточном фронте.