Лутц Кох - Лис пустыни. Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель

…Фюрер критически отозвался о деятельности фон Макензена, фон Ринтелена и Кессельринга, которые до сих пор не понимают всю сложность создавшегося положения. Тот же Кессельринг вплоть до сегодняшнего дня продолжает с доверием относиться к новому правительству. Я доложил, что перевал Бреннер уже в наших руках, а на днях мы возьмем Сицилийский проход и Шайдекский перевал. Это необходимо, чтобы обезопасить коммуникационные линии от возможных актов саботажа…

…Геринг заявил, что фюрер выступает «единственным гарантом королевской власти в Италии». Фюрер остроумно ответил, что «вряд ли это понравится итальянскому королю. А вообще время королей уже вышло, и все королевства давно обанкротились».

Позлословили над британцами.

Вечерняя сводка с фронта. Фон Риббентроп предоставил в мое распоряжение генерального консула фон Нейрата. Я выразил опасения, что переговоры с итальянцами могут закончиться безрезультатно. Предложил – сражаться на Сицилии до последней возможности и, только исчерпав ее, отступить в Италию. Построить 4 глубоко эшелонированные оборонительные линии: 1. Козенца – Тарент. 2. Салерно. 3. Кассино. 4. Апеннины – опорная позиция. Гитлер возразил, что из-за аэродромов Калабрии следует перенести отсечные позиции севернее Козенцы. Их следует устанавливать в «горловине», в районе Канта-Зары. Но и он не сомневался в том, что из-за нежелания итальянцев воевать пойдет насмарку и этот план. Я получил приказ вступить в переговоры с итальянским правительством в качестве его личного представителя. В переговорах примет участие и Йодль…

Во время вечернего совещания фюрер часто рассматривал аэроснимки острова Вентотен, где содержался под стражей Муссолини. После совещания он оставил Деница и Штудента, чтобы обсудить с ними вопрос освобождения дуче. Хочется надеяться, что эта акция не будет поручена мне, поскольку не вижу в ней ничего полезного…»

После вступления в должность командующего группой армий «Б» и приказа обеспечить необходимую оборону Верхней Италии Роммель вплотную занялся «итальянским вопросом» и теми проблемами, которые повлекли за собой свержение Муссолини. Гражданскую позицию маршала в то время можно было бы выразить одной фразой: дуче исчез с политической арены, а вместе с ним пришел конец и фашизму. Тот, кто пытается делать ставку на обанкротившегося политика и его учение, непременно потерпит полное фиаско в недалеком будущем. В этом было принципиальное отличие его позиции от воззрений Адольфа Гитлера, который всегда заявлял:

– У меня нет союза с Италией или изменниками из итальянского генштаба. Я подписал договор с моим другом и союзником Муссолини и итальянским фашизмом. Я останусь верен связывающей нас дружбе – дуче должен вернуться…

В 1943 году Гитлер все еще продолжал слепо верить в идеалы «арийской верности» и упорно строил воздушные замки дальнейшего сотрудничества с низложенным диктатором на основе дискредитировавших себя в общественном сознании идей неофашизма.

Богатый жизненный опыт позволял Роммелю с достаточной степенью вероятности предсказать грядущий ход событий. Прежде всего, он опасался, что в один прекрасный момент, а он в связи с ожидаемой изменой Италии не за горами, рухнет круговая оборона Германии и в зияющие бреши устремится враг. Настойчивые попытки генерал-фельдмаршала найти достойный с военной точки зрения ответ на возникшие вопросы разбивались о подозрительность диктатора, который не только не желал смириться с вмешательством армии в его святая святых – политику, но и прекрасно понимал, что предубежденность Роммеля к Муссолини в равной мере распространяется и на него самого.

Роммель чувствовал неприкрытую неприязнь Гитлера, но не позволял сбить себя с раз и навсегда избранного пути и мужественно боролся за право действовать в соответствии со своими убеждениями. В свое время он поддержал акцию, направленную на изменение германского внешнеполитического курса по отношению к Муссолини и фашизму. Барон фон Нейрат-младший, вновь появившийся в ближайшем окружении маршала как офицер связи МИД, шеф Абвера Канарис и оберстлейтенант Молль, 1-«с» штаба группы армий «Б», с ведома и согласия Роммеля решили «нанести троекратный удар»! В докладных записках на имя высшего военно-политического руководства они безжалостно бичевали все промахи и заблуждения Фашистской партии, а также все ошибки и недостатки легкомысленного стиля руководства Муссолини.

По предварительной договоренности они намеревались отправить докладные по инстанции одну за другой, с небольшим перерывом. Рапорт Молля в одну из поездок в штаб-квартиру фюрера взял с собой Роммель. Гитлер даже толком не успел прочитать документ, как в гневе швырнул его в угол и заорал:

– Я запрещаю военным вмешиваться в политику. Так же, как не позволяю гауляйтерам [25]командовать армиями.

Рапорт Нейрата, отправленный в МИД, застрял в лапах ищеек фон Риббентропа. Докладная записка Ка-нариса пришла в секретариат Кейтеля. Державший нос по ветру начальник ОКВ прекрасно знал об отношении к этому вопросу Адольфа Гитлера, поэтому наложил характерную для себя, ни к чему не обязывающую резолюцию – «Нецелесообразно представлять на рассмотрение фюреру». На этом закончились попытки проведения реальной политики по отношению к Италии, и все устремилось к неизбежному концу, подстегиваемое злой волей диктатора.

11 августа Гитлер издал указ, и уже 15 августа в маленьком городке на севере Италии состоялась встреча Роммеля, Йодля и начальника штаба итальянских сухопутных войск, генерала Роатта. Многочисленные возражения, отговорки и оговорки итальянской стороны превратили это важное совещание в трагикомический фарс. Йодль подробно охарактеризовал военное положение в Средиземноморье и перспективы военной активности рейха в южном регионе. Насколько он озвучивал геополитические идеи фюрера, настолько же выражал и свою точку зрения по этому вопросу. ОКВ и Гитлер рассматривали в то время три возможных варианта развития союзнического наступления в Италии. Йодль сообщил о предполагаемой англо-американской операции на юге:

1. В случае, если стратегической целью противника являются Балканы, то, напрямую угрожая Калабрии, он будет готовиться к прорыву в Апулию.

2. Если неприятель готовит вторжение во Францию, тогда следует ожидать новых ударов по Корсике и Сардинии.

3. Йодль считал маловероятной возможность высадки десанта с сицилийского плацдарма и последующего наступления союзников на север Италии.

Ирония судьбы заключается в том, что наименее ожидаемый вариант уже очень скоро стал суровой действительностью. Если допустить возможность утечки информации из штаба Роатты, то когда-нибудь мы узнаем, насколько халатность или злой умысел итальянцев повлияли на принятое англо-американскими союзниками решение. Генерал Роатта как полномочный представитель Верховного главнокомандования требовал от немцев организовать глобальную оборону Италии со всех направлений. Роммель категорически возражал, поскольку это неизбежно приводило бы к распылению сил и не могло закончиться ничем иным, кроме катастрофы.