Татьяна Сухотина-Толстая - Воспоминания

Мама писала о ней отцу в Самару. Он отвечал:

«Многих бы я привез сюда. Тебя, Сережу, Ганну. Как меня мучает ее болезнь.

Избави бог, как она разболится…» 60 У нас в то время для помощи мама жила моя бабушка Л. А. Берс, моя крестная мать, которая учила нас и часто, вместо Ханны, гуляла с нами.

Мама была целый день занята всеми нами и особенно маленькой слабенькой Машей.

Она пишет папа, что к своей маленькой Маше стала особенно болезненно привязываться. «Я теперь, — пишет она, — без особенно грустного чувства не могу слышать ее жалкого крика и видеть ее болезненную фигурку. Все вожусь с ней и так хочется ее получше выходить» 61.

С папа и мы переписывались. В июне я получила от него из Самары следующее письмо:

«Таня!

Тут есть мальчик. Ему 4 года, и его зовут Азис, и он толстый, круглый, и пьет кумыс, и все смеется. Степа его очень любит и дает ему карамельки. Азис этот ходит голый. А с нами живет один барин, и он очень голоден, потому что ему есть нечего, только баранина. И барин этот говорит: „Хорошо бы съесть Азиса, — он такой жирный“. Напиши, сколько у тебя в поведенье. Целую тебя» 62.

Я писала папа сама, а Илья не умел. Мама пишет отцу:

«Письма твои к ним ‹детям› прочту им завтра… Верно, они сейчас же тебе напишут.

Илюша меня уж просил, чтоб за него написать тебе, и просил таким умильным голосом, что он сам не умеет, — что я удивилась» 63.

К июлю лето несколько оживилось.

По дороге в Самару папа купил в Москве для нас «гигантские шаги», написал подробное наставление о том, как их поставить. Позвали плотников, выбрали место среди луга перед домом. Срезали хороший прямой дуб, и через несколько дней мы все начали учиться бегать.

«Вчера в первый раз все — и большие и маленькие, — пишет мама отцу, — бегали с азартом на pas de geant. [30] гигантские шаги (фр). Детям тоже ужасно понравилось, они были в восторге, спать не шли, чай пить не хотели и так и рвались на луг» 64.

Скоро мы с Сережей хорошо выучились бегать. Только толстый Илья все падал.

Повиснет, бывало, на петле, не сумеет опять на ноги встать и так и кружится, пока не сядет на землю.

К концу лета Ханна очень поправилась, о чем моя мать с радостью сообщает отцу:

«Ханна тоже теперь здорова и весела, и, как всегда, мне с ней хорошо и легко; такой она, право, верный мне друг и помощница» 65.

А вскоре вернулись папа со Степой, и тогда мы почувствовали себя совершенно счастливыми.

Без папа всегда казалось, что жизнь не полна, недоставало чего-то очень нужного для нашего существования, — точно жизнь шла только пока, и начиналась настоящая жизнь только тогда, когда папа опять возвращался.

Когда он приехал, мы посвятили его в наше главное в то время увлечение — «гигантские шаги», и он очень скоро выучился на них бегать и часто бегал со всеми нами.

Как-то раз за обедом пятилетний толстяк Илья начал объяснять папа, какое он придумал приспособление к «гигантским шагам».

— Знаешь, папа, что я придумал? — начал он. — Это будет очень весело… Надо сделать палочку, на палочку надо приделать дощечку, потом надо сделать еще палочку и на палочку дощечку…

Сережа и я расхохотались.

— И на палочку дощечку и на дощечку палочку… — стал повторять Сережа, передразнивая Илью.

Я тоже подхватила:

— И на палочку дощечку и на дощечку палочку… Ха, ха, ха… И на палочку дощечку… Так, Илья?

Илья не выдержал наших насмешек и громко и протяжно заревел.

— Ну, не плачь, Илья, — сказал папа, зная, что Илья способен к разным изобретениям и что, вероятно, в его выдумке есть смысл. — Расскажи мне, что ты придумал, и мы постараемся это устроить.

Когда Илья успокоился и был в состоянии объяснить свое изобретение, то оно оказалось совсем не тупым и было исполнено яснополянским плотником. Вот в чем оно состояло: на кругу возле «гигантских шагов» вбивался в землю небольшой столбик. Затем отдельно делалась дощечка с ручкой и с дырочкой в краю. Бегающий на «гигантских шагах» брал эту дощечку в руку и на бегу должен был стараться надеть дощечку на вбитый в землю столб. На этом столбе, недалеко от его верхнего конца, была приделана дощечка, чтобы та, которую надевал на столб бегающий, не проскальзывала до земли.

Илья был в восторге, оказалось, что «на палочку дощечку, и на дощечку палочку, и на палочку дощечку, и на дощечку палочку» не только не было глупо, но что сам папа заказал это приспособление и даже, бегая на «гигантских шагах», иногда им забавлялся.

Папа приехал из Самары здоровым и бодрым66. Жизнь наша опять потекла счастливо.

Все мы были заняты; дети учились, а папа принялся за составление детских книг для чтения67, в чем ему много помогала и мама. Я помню, что и я помогала в рисунках к буквам и старательно рисовала «арбуз» к букве «А» и «бочку» к «Б».

В Ясной всегда гостил кто-нибудь из родных. В эту осень жил один из братьев мама — Володя, а позднее на всю зиму приехал ее дядя — К. А. Иславин, дядя Костя, как его называли все, даже прислуга. Оба они тоже помогали в работе над книжками для чтения.

Мама часто пишет в это время своей сестре Т. А. Кузминской в Кутаис о том, что делается в Ясной Поляне.

«Мы теперь занялись опять детскими книгами, — пишет она 20 сентября 1871 года.

— Левочка пишет, а я с Варей переписываем — идет очень хорошо. Вот если бы напечатали скоро, то первую книжечку послала бы Даше. Да и во всяком случае пошлю. Ты будешь рада, что мы написали эти книжечки, когда будешь учить детей» 68.

В то время не было того множества детских книг, как теперь, и те, которые существовали, — были или скучны, или непонятны, особенно для крестьянских детей, для которых главным образом писал папа.

Папа никогда не мог делать кое-как то, что он делал, и он положил много времени и труда для составления этих четырех «Книг для чтения» и «Азбуки» 69.

Чтобы найти что-нибудь поучительное и интересное для своих книг, он то читал астрономию, то физику, то книгу пословиц, то просматривал басни Эзопа, то читал английские и американские детские сборники.

Отовсюду, как пчела с разных цветов носит мед в свой улей, так и он носил в свои книги то, что он находил для них хорошего…

Было время, когда он хотел написать несколько статей об астрономии в этих книжках, и тогда он не только прочел все, что мог, по астрономии, но и проводил целые ночи до утра, разглядывая звезды, и по звездным картам изучал их70.

«Я так занята помоганием Левочке писать книжечки, — пишет мама своей сестре 28 ноября 1871 года, — что еле успеваю переделать в день все необходимые дела. Но все еще не скоро будут готовы эти книжечки, ты знаешь, как Левочка всегда все отделывает и переделывает, даже мелочи…» 71 И уже под самое рождество того же года, 22 декабря, она опять пишет своей сестре: