Илья Штемлер - Звонок в пустую квартиру

Аудитория радостно зааплодировала и поднялась со своих мест.

— Олег! — окликнула Галя. — Вот пьеса. Это автор. Он приезжий, из какой-то там экспедиции.

— Прекрасно! — воскликнул Ефремов — Давай сюда пьесу. — Он тепло и дружески взглянул на меня. — А кто читал? Кваша? Он же у нас завлит.

— Здрасьте! — ответил с другого конца зала стройный симпатяга с гладко зачесанной темной шевелюрой. — Завлит ведь Сергачев.

— А где Сергачев? — Ефремов держал пьесу на весу.

— Сергачев сегодня ушел пораньше, — ответил кто-то. — У него номерок к зубному.

— Здрасьте! — вскричал Ефремов. — А если бы репетиция?! Да ладно. — Он сунул пьесу под мышку. — Я поехал в министерство.

Мы шли по улице Горького. Я и мои новые знакомые — Игорь Кваша, Олег Табаков со своей крохотной женой, актрисой театра, и Левка Круглый. Я травил анекдоты, рассказывал геологические байки и, кажется, всем надоел. Правда, Кваша пригласил меня в гости; он жил неподалеку от театра, на улице Немировича-Данченко, в большой красивой квартире… Пьесу мою так и не приняли. У меня тогда сложилось подозрение, что ее просто потеряли, не прочитав. Нудеть, прояснять положение мне не хотелось, боялся показаться сквалыгой. И перед Ефремовым робел. Итогом поездки в Москву стала дружба с некоторыми из актеров, которых я несколько дней укорял своим унылым видом. Мы стали на равных: кто-то посвящал меня в какие-то тайны, кто-то — в закулисные ходы. Я не вникал, просто радовался пусть временной, но близости к таким ребятам. И фамилию героя своего романа «Гроссмейстерский балл» я выбрал из доброго отношения к Леве Круглому…

Много лет спустя, во время гастролей в Ленинграде, ко мне в гости пришли Галя Волчек с Костей Райкиным. Мы долго сидели, чем-то угощались. Память, как в калейдоскопе, собирала минувшее. В общем разговоре всплыл и мотив, по которому моя пьеса была тогда отклонена. В журнале «Юность» напечатали повесть Анатолия Кузнецова «Продолжение легенды». Как это нередко случается, пафос повести чем-то перекликался с моей пьесой. И театр решил инсценировать уже апробированную читателем вещь. И действительно — выиграл. Спектакль «Продолжение легенды» вошел в золотой фонд «Современника». Кстати, именно в тот вечер, у меня в гостях, Галя по радио узнала о присуждении Государственной премии ее отцу, кинооператору, и позвонила, поздравила…

Пора зимних камеральных работ имела свою прелесть. Съезжались друзья-коллеги со своими летними полевыми историями и в ожидании прибавки к скудной зарплате за вечерними посиделками перемывали кости начальству. Я же особенно ждал зимнее время — появлялась возможность пожить по-человечески. Зимой выбирались в отпуск мои семейные приятели — Витя и Юля Мануковы, Зора и Володя Левянт, чета Лангборт — уезжали последовательно, сменяя друг друга и доверяя мне охрану своих квартир…

Сюжет первого рассказа, который я написал, мне подкинул оператор сейсмостанции Ян Лапушанский. Забавный был «экземпляр» этот Ян. Родом из Киева, прекрасный специалист, Ян слыл сексуальным гангстером. Казалось, днем и ночью в нем бушевали любовные бури. Высокий, здоровый симпатяга. И даже странная шишка на лбу, которую он охотно представлял всем как «рог», не портила его мужественного большеглазого лица. Женщины были от Яна без ума. Летом, во время полевых работ, в дом, который он снимал, стучались «ходоки в юбках» из ближних и дальних деревень. Приходили в одиночку и целыми группами, как козы на водопой. Зима осложняла жизнь Яна — не в общаге же назначать свидание. Ян «подкатывался» ко мне, я ему сочувствовал и нет-нет да и впускал на площадь, вверенную мне друзьями для присмотра.

Ян считался безотказным кандидатом в трудные и суровые зимние экспедиции, как он говорил: зимние «половые» работы. Тогда и приключилась с ним история, что легла в основу сюжета моего первого рассказа «Разговор с уведомлением». Как-то он вспомнил, что у киевской подружки день рождения, и решил ее поздравить. Заказал по рации переговоры. Время было позднее, студеное, зимнее. Да и почта находилась в тридцати километрах от деревни. Но для Яна не было преград в любви — он поехал в ночь, на своей сейсмостанции. В дороге машина забарахлила, встала. Путь он продолжил пешком. Промерз, вывихнул ногу, а подружка киевская… на переговоры не явилась. Такая вот история. И еще бесхозную сейсмостанцию кто-то раскурочил: снял колеса, унес осциллограф и еще по мелочам.

Рассказ был написан. Еще один мой рассказ, не нужный никакому издателю…

Как-то Шейнин мне сказал, что местный писатель Виктор Григорьевич Чехов собирает материал для сборника рассказов молодых прозаиков. Я позвонил, получил приглашение, пришел. Чехов жил на улице Комсомола в насупленном толстощеком доме-крепости, как и большинство домов в центре Сталинграда. Такое впечатление, что их строили с расчетом на следующую битву. И сам писатель оказался солидным, массивным, большеголовым.

Встретив любезно, угостил чаем. Перелистал рукописи нескольких рассказов, отобрал парочку на пробу, предложил через неделю позвонить.

Ожидание мучительно, ожидание комкает жизнь, затирает краски и приглушает запахи, дни ожидания блеклые и невыразительные, даже любовь в дни ожидания становится пресной… Я позвонил точно в срок. «Писать вы можете, — сказал Чехов во влажное от волнения ухо. — Я отобрал для сборника рассказ „На берегу Лирги“. О заболевшем геологе, который искупался в проруби, чтобы выгнать болезнь и доставить геологическую карту. Жизненно и правдиво. А „Разговор с уведомлением“, история прыткого любовника с несостоявшимися телефонными переговорами — сущий бред…»

Я усмехнулся. Именно рассказ «На берегу Лирги» целиком был придуман. И название реки, и вся история джеклондоновского романтизма. А «Разговор с уведомлением» — реальное похождение Яна Лапушанского. Но удержался, не стал доказывать: еще обидится и выбросит принятый рассказ. К тому же у оппонента был веский довод — можно факт превратить в нелепость и, наоборот, из придуманного сочинить достоверную историю — все зависит от одаренности.

«Мне кажется, сборник будет удачным, — продолжал Виктор Григорьевич. — Есть способные авторы. Вы не знаете Михаила Рощина? Из Москвы. Он прислал в сборник рассказ „Старый каяк“… Вот что: поезжайте в командировку в город Волжский. Недалеко, на том берегу Волги. К годовщине гидроэлектростанции туда приедут многие литераторы. Познакомьтесь. Литератору нужна среда. Может, и очерк напишете. И не робейте — прочтите какой-нибудь рассказ, поведайте о себе. Зайдите в Союз писателей, выпишите командировку, я предупрежу. И работайте. Не ждите вдохновения». — Он повесил трубку.