Павел Козлов - Конструктор

Комиссия выявила также, что молодой моторист, заправляя бензином экспериментальную топливную систему «Аннушки», обратил внимание на то, что бензин "плохо идет". Но, посчитав, что так и должно быть, не доложил бортмеханику, а просто прекратил заправку. В результате получилось, что летающая лаборатория пошла в полет, имея в расходном бензобаке минимальное количество бензина. Его хватило лишь на несколько минут полета…

Все стало ясно и технически объяснимо. Оставалось определить главных виновников происшествия и наказать их. Автор этих записок, как старший по должности подписавший полетный лист, оказался и главным ответственным. И только учитывая личное участие ответственного в этом «несчастном» полете, министр авиапромышленности счел возможным ограничиться вынесением мне выговора в приказе по министерству. Нечего говорить, что древняя мудрость

"доверяй, но проверяй" после этого случая прочно вошла в число основных правил, неуклонно выполняемых мной на практике…

Мы уже знаем, что заместителем главного конструктора по теме «40» был назначен Г.Н. Назаров, и это не являлось чем-то необычным. Подобная практика организации работ в крупном ОКБ, работающем над несколькими различными темами, имелась давно в ОКБ А.Н. Туполева и себя оправдала.

Выбор заместителя, отвечающего за разрабатываемую тему, зависел от понимания его роли конкретным руководителем.

Георгий Николаевич Назаров кроме общего руководства работами по теме считал своим долгом инженера-конструктора непосредственное участие в поисках оптимальных конструктивных решений особенно сложных, «узких» мест создаваемого объекта. Например, одним из таких мест на «сороковке» являлась узкая щель между входным кольцом диффузора воздухозаборника ПВРД маршевой ступени и установленным внутри воздухозаборника грузовым отсеком. Его носовая часть служила «иглой» диффузора". Сложность состояла в сохранении неизменной (с жесткими допусками) величины этого зазора при изменении геометрических размеров кольца и «иглы» от возраставших в полете температур. Задача длительное время не находила приемлемого решения. Но однажды утром, проходя в свой кабинет мимо комнаты ведущих конструкторов — «сороковщиков», Назаров пригласил всю группу к себе.

— Присаживайтесь, товарищи, и приготовьтесь критиковать мое предложение, — говорил он, одновременно рисуя мелом на доске носовую часть маршевой ступени «сороковки». — Мы все озабочены сохранением неизменной в полете вот этой щели между кольцом и «иглой» диффузора, — продолжал он, обращаясь к своему чертежу, — а оказывается, что задача решается довольно просто. Смотрите, пожалуйста: я убираю элементы жесткого крепления грузового отсека внутри диффузора и заменяю их креплением маятникового типа. Вот так, — изобразил он на доске. — Такое крепление обеспечит автоматическое отслеживание размера щели в заданных допусках при нагреве элементов диффузора в полете… Наверное, не все ясно? Прошу всех вас, товарищи, подумать над этим предложением, и если появятся какие-либо замечания, сомнения — давайте их внимательно рассмотрим. А пока — все.

— Дмитрий Федорович, задержитесь на минутку, — остановил он Орочко. — Вчера я разговаривал с руководителями ВИАМ относительно жаростойкого стекла больших размеров с неизменными оптическими свойствами. Этого требуют разработчики системы наведения, — начал

Назаров, оставшись вдвоем с Орочко. Виамовцы считают, что производство таких стекол будет очень сложным и дорогим. Рекомендуют значительно уменьшить размеры стекла. Давайте вызывать разработчиков этой системы. Будем вместе думать, как уменьшить размеры этого злосчастного стекла.

— Хорошо, Георгий Николаевич, я их приглашу к нам, — согласился Орочко, — но, думается мне, что толку от этой встречи не будет: есть у них ученый теоретик, который задает тон…

— А вот это плохо, когда тон задаем не мы, а наши коллеги, — быстро отреагировал Назаров. — Систему наведения и всю «музыку» к ней заказываем мы, — подчеркнул он, — и нельзя, товарищ ведущий, допускать, чтобы мы же, исполняя требования нашего соисполнителя по отдельной системе, шли на усложнение всего объекта. Здесь наша позиция должна быть разумно жесткой!

— Это все понятно, Георгий Николаевич, — с некоторой обидой отвечал Орочко. — Только в данном случае размеры остекления фонаря приборного отсека продиктованы не прихотью разработчика, а его стремлением обеспечить заданное поле захвата звезды, на которую ориентируется астросистема наведения нашего аппарата.

— Да, внешне это выглядит достаточно убедительно, — возразил Назаров, — Но, думается, мы еще недостаточно глубоко вникли в детали этой «хитрой» системы. Например, вы уверены, что конструктивные решения механизмов системы выполнены на достаточно высоком уровне? Я не уверен, хочу проверить свои сомнения и хотя бы для этого провести с ними техническое совещание.

На состоявшейся вскоре встрече с представителями НИИ — разработчика системы наведения «сороковки» Г.Н. Назаров, детально разобравшись в конструкции основного узла этой системы, предложил разработчикам изменить крепление чувствительного элемента этого узла. Это решение позволило обеспечить поиск и захват звезды при сравнительно малых перемещениях чувствительного элемента, что, в свою очередь, дало возможность значительно уменьшить размеры специального стекла на фонаре аппарата "40".

Много лет спустя, вспоминая этот эпизод, Георгий Николаевич говорил:

— В перечень «расшитых» мною «узких» мест конструкции «сороковки» можно включить и легкий тормоз для постоянно вращавшихся валов системы управления полетом, и ряд других конструктивных находок. При этом я искренне считал подобные конструкторские поиски и предложения своей прямой служебной обязанностью. Я был убежден в этом и никогда не оформлял их авторскими свидетельствами, за что меня постоянно ругал Г.И. Архангельский.

Не беря на себя задачу исчерпывающего объяснения причин, скажем лишь, что негативное отношение к получению патентов на изобретения или конструкторские разработки было довольно широко распространено у нас в годы первых пятилеток. С начала тридцатых годов в сознание вошло, что патент — это атрибут капиталистического общества. Запомнились, например, положительные газетные отклики на поступок изобретателя И. К. Матросова, предложившего конструкцию тормоза для железнодорожных вагонов, позволявшую отказаться от применения у нас патентованного тормоза фирмы «Вестингауз». Если мне не изменяет память, Матросов отказался получать патент на свое изобретение.

Перед началом Великой Отечественной войны у нас вышло положение об изобретениях и технических усовершенствованиях. Отечественным изобретателям рекомендовалось вместо патентов получать авторские свидетельства. Причем комиссии, определявшие авторство, в случае, если заявку подавал инженерно-технический работник, работающий на участке, к которому относилось его предложение, нередко отказывали ему в авторском свидетельстве. Считалось, что улучшение производства или объекта производств — неотъемлемая обязанность инженерно-технических работников, и это положение возражений не встречало.