Лазарь Бронтман - Рассказы и очерки

Но это были лишь цветики. Ягодки, многопудовые ягодки, начиненные смертью и разрушением, были впереди. Не снижая темпа и ярости огня, орудия начали огромной силы обстрел по заданным целям. Тысячи снарядов ложились в расположения гитлеровских танков, накрывали огневые позиции неприятеля, истребляли его пехоту, поднимали на воздух блиндажи, дзоты и доты, корежили проволочные заграждения.

— Огонь! Огонь! Огонь! — раздавались команды на батареях, в дивизионах, в полках.

Орудийный шквал сметал все на своем пути. Тщательно подготовленные инженерные укрепления гитлеровцев были разрушены буквально в течение нескольких минут. Большинство вражеских батарей, заблаговременно разгаданных и пристрелянных, умолкло навеки, так и не успев подать голоса. Несколько десятков орудий пыталось было противодействовать, но их мгновенно засекли и подавили. Господство нашей артиллерии было полное!

Полчаса длился это смерч. Казалось, что напряжение боя уже достигло своего апогея. Но это еще не было венцом артиллерийского наступления. Вот в бой вступили гвардейские минометы. Огненные трассы прорезали потемневшее от дыма небо. Волны пламени захлестнули неприятельские позиции. Залп следовал за залпом. Фашистские солдаты и офицеры в ужасе покидали свои убежища, но их всюду настигало это неумолимое море огня и стали.

Над полем сражения появилась советская авиация. Волна за волной шли бомбардировщики, штурмовики, истребители. Группы по восемнадцати, по тридцати, по шестидесяти самолетов. Эскадрильи, полки, дивизии. К ливню снарядов прибавился град бомб, и жесткий говор авиационных пушек и пулеметов прорезал гремящий воздух.

И тогда поднялась наша пехота и ринулись наши танки. С криками «ура» бойцы единым броском преодолели расстояние до вражеских окопов и ворвались в траншеи противника. Артиллерия перенесла огонь вперед, и наши подразделения стремительно продвигались по исковерканной и вздыбленной земле, почти вплотную прижимаясь к всесокрушающему огневому валу.

Сопротивление противника было раздавлено. Окопы и траншеи были забиты трупами гитлеровцев. Уцелевшие солдаты и офицеры поспешно, почти панически отступали на вторую линию обороны. Те, кто не успел убежать, покорно поднимали вверх руки.

— Вскочив во вражескую траншею, я внезапно оказался в окружении пяти гитлеровцев, — рассказывает красноармеец Бронников. — Следом за мной спрыгнул боец Патрубцев. Двое против пяти! Но гитлеровцы были перепуганы до смерти. лишь одни из них, спустя минуту, потянулся к оружию. Мы его пристрелили. Остальные сдались в плен.

Страшная картина разрушения предстала перед наступающими. Укрепления противника превратились в невообразимое месиво земли и дерева. Дзоты и блиндажи зияли развороченным нутром. Повсюду валялись обломки орудий, куски повозок, дымились полусгоревшие танки и автомашины. Тысячи трупов гитлеровцев устилали поле битвы.

Особенно разительны были залпы гвардейских минометов. Точными официальными данными засвидетельствовано, что только на участке, подвергнутом обстрелу 19-й гвардейской минометной батареи, уничтожено две батареи 75-миллиметровых орудий, две батареи противотанковых пушек, разрушено восемнадцать блиндажей, выведено из строя три радиостанции, убито сто пятьдесят фашистов. И это результат действия одной только батареи!

Гитлеровцы были фактически сломлены и морально сплющены этим ударом потрясающей силы. Вот красноречивое признание сдавшегося в плен солдата 266-го полка 72-ой пехотной дивизии Вильгельма Келерсуфена:

— В продолжение часа мы находились в аду. Я готов был грызть землю от животного страха. Время тянулось так бесконечно, что можно было сойти с ума. От стрельбы и грохота дрожала вся земля. Как только перестали падать снаряды и бомбы, наши офицеры бежали. Они убежали бы раньше, но нельзя быль поднять головы. Те солдаты, кому посчастливилось уцелеть в этом аду, сдались в плен.

К исходу дня наши войска продвинулись вперед на десять километров, заняв несколько селений — важных опорных пунктов противника. Захвачены большие трофеи.

Так расширяется плацдарм на правом берегу Днепра.

1943 г.

Воздух разрывается в клочья непрерывными артиллерийскими залпами. День и ночь, не затихая, гремит канонада над широкими плесами Днепра. Серое осеннее небо окрашено багряным отсветом выстрелов.

Большой и трудный путь прошли советские войска до берегов Днепра. Умными, последовательными ходами у противника были отобраны важнейшие опорные пункты — углы неприятельского сопротивления в сердцевинной части левобережья Днепра. Потери этих узлов дезорганизовали гитлеровцев и принудили их к отступлению. Тщетно немецкое командование пыталось удержаться на промежуточных рубежах. Поставленные в невыгодные условия борьбы, лишенные свободы маневра, германские войска вынуждены были оставлять один важный пункт, за другим и отходить все дальше и дальше на запад.

Подходы к Днепру немцы защищали изо всех сил. Они дрались отчаянно и жестоко. Но наши войска все же пробили себе проход к реке. Тогда противник сосредоточил все усилия на том, чтобы не дать нам возможности расширить фронт наступления на берегу Днепра. В течение нескольких дней немцы предпринимали ожесточенные контратаки во фланг наступающим, стремясь оттеснить их на восток либо сбросить в воду. Ни то ни другое немцам не удалось. Наши силы на левом берегу Днепра все росли.

Эти успехи дались не легко, а были добыты в огне сложных и длительных сражений. На защиту прибрежных районов противник бросил крупные силы. Наши войска встретились тут не только с теми дивизиями, которые совершали с боями отход с предыдущих рубежей, но и с новыми частями, переброшенными сюда противником ценой напряженных усилий с других участков. Но и старые, и новые немецкие войска тут постигла одна и та же участь: они были разгромлены.

Разгромив противника и выйдя к берегу Днепра, наши войска с ходу приступили к форсированию реки. Эта стремительность была полной неожиданностью для немцев. Все учебные наставления, равно как и опыт наиболее известных в истории войн, операции по форсированию крупных рек, утверждали, что осуществление таких переправ большими воинскими соединениями требует длительной и тщательной подготовки. В этом смысле Днепр относится к категории труднейших рек.

Но наши войска за время наступления накопили немалый опыт. Им приходилось форсировать такие солидные преграды, как Ока, Сейм, Снов, Десна. Накопленный опыт в сочетании с быстротой и решительностью действий позволил советским войскам успешно решить и труднейшую задачу форсирования Днепра.