Отто ШТРАССЕР - ГИТЛЕР И Я

Так начался мюнхенский процесс. Судьи старательно избегали трудных и двусмысленных вопросов, а обвиняемые отвечали в соответствии со своим характером, интересами и чувством чести.

Главной задачей Адольфа было продемонстрировать свою полную невиновность и чистоту своих намерений перед властью. Он почтительно кланялся всесильному председателю суда и поддакивал ему.

«Я не планировал никаких революций, - заявил Гитлер, - напротив, я хотел помочь государственной власти сохранить единство нашей страны. - Опьяненный собственным красноречием, он закончил свое обращение к суду следующей высокопарной фразой: - В свете несчастного состояния нашей страны у меня не было желания отделить нас от тех людей, которые в будущем могут составить часть великого общего фронта, который мы должны создать перед лицом врагов нашего народа. Я знаю, что когда-нибудь наши сегодняшние враги с уважением будут думать о тех, кто выбрал горький путь смерти ради любви немецкого народа».

Показания генерала Людендорфа могли привести к некоторым серьезным разоблачениям, но обвинение, возглавляемое услужливым министром Гюртнером, успешно справилось со своей задачей - скрыть правду. Стоит сравнить откровенные признания генерала с пустословием руководителя нацистской партии.

«Надежды на спасение отечества погибли 8 ноября, - заявил Людендорф, - и случилось это только потому, что Кар, Лоссов и Зайссер отказались от достижения общих целей и, когда пришел великий час, спрятались в кусты, как зайцы. Опасность, однако, все еще существует. Самым мучительным для меня является то, что эти события убедительно доказали - наши правители не способны внушить германскому народу желание свободы».

Людендорф произнес слова, которые должен был сказать социалист Адольф Гитлер. «Марксизм нельзя убить из винтовки, - сказал он, - его можно победить, только дав народу новую идеологию».

Все военные - политзаключенные на процессе держались более достойно, чем гражданские.

Начальник полиции Пенер был бесподобен. Он смеялся над усилиями суда и заговорщиков преуменьшить его вину.

«Конечно, я предатель, - бросал он в лицо судьям. - Абсурдно было бы стараться доказать обратное во время судебного разбирательства».

Эрнст Рём, который не являлся организатором путча, но, как и Грегор, был командиром военизированного отряда партии, был возмущен позорным поведением Адольфа. Он знал, что Герман Геринг, начальник СА, бежал и скрывается за границей. Капитан Рём был единственным человеком, который попытался провести военную акцию 8 ноября. Он захватил здание рейхсвера и был выбит оттуда силой. Гитлер, бывший ефрейтор его полка, и в этот раз предал его. Рём решительно стал на сторону генерала Людендорфа. В своих воспоминаниях, которые вышли под заголовком «Воспоминания о человеке, виновном в большом предательстве», он резко критиковал участников ноябрьского путча и их методы.

Его недовольство было настолько велико, что, как только он был выпущен из крепости Ландсберг, то сразу же порвал с Гитлером и написал открытое письмо в «Фёлькише беобахтер», в котором объявил о своем выходе из партии: «Я знаю, что некоторые люди отказываются слушать тех, кто предупреждает их об опасности; я не одобряю таких. С Гитлером меня связывала искренняя дружба. Но сейчас его окружают льстецы, никто не смеет критиковать его, но мой долг - говорить с ним откровенно».

Напряженность в отношениях между узниками Ландсберга достигла такого накала, что они разделились на два лагеря и даже отказывались садиться рядом. Вебер и Фрик остались с Гитлером, в то время как Людендорф, Пенер, Крибель и Рём образовали самостоятельную группу.

Суд затянулся на долгие недели и месяцы без всякой надежды на выяснение истины. Роли в этом спектакле, можно сказать, были расписаны наперед. Благодаря своему другу Гюртнеру Адольф получил заверения, что он не будет подвергнут наказанию, которого он боялся больше всего, - высылке из Германии. Не отслужив в австрийской армии, он потерял австрийское подданство, а германское получить еще не успел. Если бы он был изгнан из Германии, то стал бы человеком без родины и без гражданства, нежеланным беженцем. Прошлое Гитлера было полно загадок. Знали, что во время войны он служил в германской армии, но где и за какие заслуги он получил Железный Крест - навсегда останется тайной.

1 апреля 1924 года суд огласил приговор. Людендорф был единственным, кого оправдали. Главные обвиняемые - Гитлер, Пенер, Вебер и Крибель - были приговорены к пяти годам тюремного заключения. Второстепенные фигуры - Грегор Штрассер, Фрик и некоторые другие - отделались сроками от 6 до 18 месяцев. Все осужденные могли рассчитывать на досрочное освобождение, хотя для Гитлера дело осложнялось тем, что у него это была не первая судимость.

Пять лет тюрьмы для Гитлера! Эта новость мгновенно разнеслась по Южной Германии. В результате в глазах легковерного и простосердечного народа Гитлер предстал мучеником в борьбе за возрождение нации. Были даже специально выпущены цветные почтовые открытки, изображавшие Адольфа сидящим в мрачной камере, сквозь толстую тюремную решетку на его печальное лицо падали бледные лучи солнца. Однако общественность относилась к нему сочувственно, и, пока Гитлер отбывал срок в комфортабельной крепости, его авторитет значительно вырос.

Ландсберг больше напоминал военный клуб, чем тюрьму. Каждый заключенный имел в своем распоряжении одну или две комнаты. Они принимали гостей, собирались вместе, беседовали, курили, играли в карты и получали от тюремщиков любые заказанные деликатесы.

Обитатели первого этажа тюрьмы были бы совершенно счастливы, если бы не надоедливая привычка «человека со второго этажа» беспрерывно выступать с речами. «Человек со второго этажа» - это, конечно, Адольф Гитлер.

Однажды заговорщики, проживающие внизу, провели «военный совет», обсуждая способы и методы защиты от красноречия Адольфа. Грегору Штрассеру пришла в голову замечательная идея - убедить Гитлера написать книгу.

Гитлеру стали мягко и тактично намекать, что он просто обязан написать мемуары. И довольно скоро Адольф клюнул на эту приманку. С этого момента Штрассер и другие «джентльмены с первого этажа» могли спокойно пить и играть в карты. Гитлер предпочитал заниматься своими мемуарами и непрестанно ходил взад-вперед по комнате, обдумывая их. Компанию ему составлял верный помощник и личный шофер Эмиль Морис.

На этом мрачном человеке, сыгравшем зловещую и кровавую роль в событиях 30 июня, Гитлер и практиковался в красноречии, действенность которого он уже осознал.

Тем временем лишенная своего лидера Национал-социалистическая партия переживала глубокий кризис. Воспользовавшись тем, что люди, на которых большое впечатление произвел мюнхенский путч, стали поддерживать националистическое движение, власть в партии пытались захватить антисемиты.