Дарья Донцова - Записки безумной оптимистки

— Я забыла!

— Не верю, небось телек смотрели.

— Да что вы, — стала отбиваться она, — я зубрила, зубрила…

Помучив ее еще немного, я улыбнулась:

— А теперь представьте, каково вашему сыну! На него ежедневно наваливаются уроки, как минимум по пяти предметам, да и учителя не стесняются в выражениях, каждый ругает как умеет. А когда несчастный мальчишка является домой, на него с кулаками налетаете вы и топаете ногами. Ну как вам понравилось зубрить глаголы? Между прочим, вы так и не сумели их выучить. Окажись сейчас на вашем месте Петя, вы бы лишили его телевизора и схватились за ремень.

Нина Ивановна уставилась на молчащего сына, в ее глазах заплескалась никогда ранее не замечаемая мною жалость.

Наконец-то до мамаши дошло: учиться совсем не так легко, как кажется, не всегда Петя виноват.

Иногда бывало наоборот: нормальные родители и совершенно отвратительный ребенок. Леночка считала, что весь мир принадлежит ей. Мне она грубила, швыряла на пол учебники и ручку, а однажды велела:

— А ну сделай домашнее задание!

Я покачала головой.

— Оно твое, объясню тебе правило, и берись за работу.

Лена скинула на пол тетрадь.

— Подними и напиши упражнение, — нагло заявила она.

Я рассмеялась, девочка надулась и прошипела:

— Тебе заплачено, вот и отрабатывай.

Решив не ссориться с капризницей, я спокойно ответила:

— Деньги мне дают за то, чтобы я научила тебя саму справляться с упражнениями.

Леночка обозлилась:

— Ага, тогда я скажу маме, что ты ничего не знаешь и бьешь меня линейкой. Не хочешь потерять работу — бери тетрадь и пиши сочинение.

Я, к сожалению, человек импульсивный, к тому же не имею высшего педагогического образования, поэтому моментально вышвырнула тетрадку в окно и треснула Лену линейкой по лбу.

— Что ты делаешь? — завопила девочка. — С ума сошла!

— Вовсе нет, — ухмыльнулась я, — просто я очень не люблю, когда дети врут, теперь у тебя будет основание честно сказать родителям: «Агриппина Аркадьевна дерется».

Потом я сгребла книжки в сумку и пошла к двери. Леночка в своей жизни выучила пока только один аргумент.

— Тебе заплачено! — взвизгнула она. — А ну на место. Тебя купили!

Я обернулась.

— Котик, даже у твоих родителей не хватит денег, чтобы купить меня, кишка тонка!

— Мой папа, — заверещала Леночка, — богаче всех, он тебе покажет!

Я спокойно надела ботинки, пальто и, посмотрев на красную, злую Леночку, заявила:

— Знаешь, котик, как ни жаль, но тебе придется в дальнейшем смириться с тем, что твой отец все же не всесилен!

Больше я в этот дом не приходила никогда. Самое интересное, что Лена устроила отцу жуткий скандал, требуя вернуть мятежную учительницу. Ее папа и впрямь очень богатый человек, из тех, кого принято теперь называть олигархами, начал названивать нам домой и, услыхав мое решительное: «нет», набавлял цену. Постепенно он дошел до ста долларов за час, огромная сумма для репетитора, но я не могла дать Леночке повод воскликнуть: «Ага! Вернулась! Говорила же я, что все купить можно».

Немецкий язык изучали не только дети, у меня было много взрослых учеников. С ними оказалось легче, они спокойно объединялись в группы и особых хлопот мне не доставляли.

Одна из таких групп образовалась в книжном магазине «Молодая гвардия», несколько лет я растолковывала милым женщинам-продавщицам азы немецкой грамматики. Это было место, куда ноги меня несли с радостью, уж очень приятная атмосфера царила тут.

Я быстро подружилась с директрисой Ниной Егоровной, ее заместительницей Людмилой Сергеевной, заведующей складом Любовью Васильевной, продавщицами — Светочкой и Инночкой. Несмотря на разный возраст, нас многое объединяло. Мы все были работающие женщины, кто с мужем, кто без оного, с напряженным графиком и кучей забот, и очень хорошо понимали друг друга. Я отдыхала душой во время занятий в «Молодой гвардии», мы дружим до сих пор, и это единственный книжный магазин Москвы, где я после общения с читателями не чувствую себя выжатым лимоном. Меня тут очень любят и всегда готовят сюрпризы. Нина Егоровна никогда не забывает угостить креветками, а Людмила Сергеевна, зная о моей аллергии, тщательно выбирает букет, не дай бог, в нем попадется лилия!

Узнав о том, что Агриппина Аркадьевна стала писательницей Дарьей Донцовой, сотрудники «Молодой гвардии» пришли в щенячий восторг. Для начала они заказали на складе «ЭКСМО» огромное количество экземпляров книжки «Крутые наследнички», а потом принялись упорно впихивать покупателям произведение никому неизвестного автора.

«Крутые наследнички» поселились даже в отделах упаковки, канцелярских товаров и сувениров. Каждый продавец считал своим долгом заявить:

— Купите, порадуйте себя, классная вещь.

А с потолка гремело радио:

— Донцова — гениальна, Донцова — супер, покупайте Донцову.

В 1993-м Машка пошла в школу. Накануне первого сентября со мной случилась истерика, я судорожно рыдала, приговаривая:

— Ну вот, опять годы мучений!

Честно говоря я готовилась к самому худшему, ожидала двоек, исчерканного красными чернилами дневника, гневных воплей, вызовов к директору… Уж слишком тяжелый опыт имелся у меня, мальчишки за время «бурсы» выпили всю мою кровь.

Но с Маруськой мне повезло. С первого дня она стала сама выполнять домашние задания. За полчаса все было аккуратно решено и записано без ошибок. Стихи дочка учила гениально, прочитывала один раз и запоминала навсегда. Маняша ходила в секцию спортивной гимнастики на ЦСКа, плавала в бассейне, учила английский, и все с улыбкой. У нее никогда не было плохого настроения и четверок. Только пятерки.

На родительские собрания я не ходила, страшно боялась. Глупо, но поделать с собой ничего не могла. Классе в девятом Машина классная руководительница Милада Геннадьевна робко попросила:

— Агриппина Аркадьевна, душенька, ну пожалуйста, загляните на полчасика, у нас праздник, дети сдали экзамены.

Пришлось плестись в школу. В классе я забилась в угол и через некоторое время услышала, как Милада Геннадьевна нахваливает какую-то ученицу, все эпитеты были только в превосходной степени, и я ощутила легкий укол зависти. «Бывают же на свете счастливые родители круглых отличниц». Ровно через минуту до меня дошло: этот чудо-ребенок, это сказочное существо, эта восхитительная девочка моя Маня.

Класс обычно настороженно относится к учительским любимчикам, но Маше разрешалось все, друзей у нее целая армия.

В феврале этого года я прибежала домой, заглянула в комнату Манюши и увидела дочь, роющуюся в кипе бумажек.

— Чем занимаешься? — поинтересовалась я.

Маня хихикнула:

— Во, валентинки разбираю, целю кучу прислали.