Герман Титов - Голубая моя планета

- Без нее (Варвары Евграфовны), может быть, не было бы Циолковского.

Жена Константина Эдуардовича несла всю нужду семьи на своих женских плечах, давая возможность ученому заниматься теоретической разработкой проблем межпланетных полетов, работой, которая, по выражению самого ученого, не давала ему ни сил, ни хлеба, но он верил, что когда-нибудь его труды принесут Родине горы хлеба и бездну могущества. И сегодня весь мир знает основоположника космонавтики, медали его имени присуждаются за выдающиеся достижения в исследовании космоса, но немногие знают женщину, совершившую подвиг продолжительностью в целую жизнь, подвиг Варвары Евграфовны, составляющий часть научного подвига ученого, шагнувшего далеко вперед своего века.

Это наши милые жены

В одном из сборников ленинградских поэтов я прочитал стихотворение Германа Белякова «Женам космонавтов».

Эти немудреные строчки поэта полны любви и нежности не только к женам космонавтов, но и ко всем женам, которые делят с мужьями радости и печали и тем делают нас добрее в отношении к людям, сильнее и тверже в борьбе и испытаниях.

Таня и Галя - маленькие помощницы в домашних делах

В обиходе, в повседневной жизни мы не часто вспоминаем о том, что семья - ячейка общества. А ведь как точно это определение! В разные времена созданию, зарождению семьи уделялось особое внимание. Неспроста еще церковь окружала священнодействием молодоженов и устраивала пышное венчание, соединяя на века узами любви и согласия. В семье человек рождается, растет, мужает, получает воспитание. Возмужав и встав крепко на ноги, сам, наконец, создает семью. Молодые люди становятся полноправными гражданами страны. Не по достижении совершеннолетия, а именно в этот период, когда общество возлагает на них обязанности и ответственность за то, что они оставят после себя. И дело здесь не только в степени участия молодых граждан в производстве материальных благ. Этот вопрос очевиден сам по себе, ибо человек не может быть бездельником, он не человек вне труда. Без труда нет общества, есть стадо. Без труда общество погибнет. Но оно погибнет и тогда, когда на смену родителям будут приходить нерадивые, ленивые дети. Государство актом гражданского состояния объявляет молодым людям их ответственность за будущее общества и берет под охрану каждую свою ячейку.

И очень часто сложнейшую обязанность по воспитанию детей в семье выполняет мать. Сложнейшую потому, что нет готовых формул воспитания, нет и не может быть одинаковых детей - у каждого свой характер, у каждого малыша свое большое человеческое достоинство. Не для красного слова говорят, что не та мать, что родила, а та, что воспитала. И счастлив тот, кто испытал материнскую ласку, кого согревало тепло родительского очага, кому пели колыбельные песни и перед сном рассказывали сказки про Ивана-царевича и красавицу княжну. На долгом и тернистом пути жизни в трудные минуты с нежной грустью вспоминаются счастливые годы детства, оттаивает душа и разглаживаются морщинки.

Мои раздумья прервал голос Тамары, спрашивавшей, как же все-таки я чувствую себя в роли мировой знаменитости. Одним словом ответить было, конечно, трудно.

Я мог бы сказать просто: чувствую себя отлично, но сейчас этот ответ меня не удовлетворяет. Не удовлетворит он, видимо, и тех, кто задал этот вопрос. От меня хотят чего-то другого...

Я не хочу в чем-нибудь упрекнуть этого корреспондента: он, возможно, задал мне стереотипный вопрос, который ставил всем без разбору - и боксеру, выигравшему первенство мира, и человеку, упавшему с крыши двадцатиэтажного дома и чудом оставшемуся в живых...

В одной из моих любимых книг о герое-летчике Маресьеве, потерявшем в начале войны обе ноги и на протезах продолжавшем сражаться с фашистами, есть рассказ о допросе военных преступников в Нюрнберге.

Допрашивали Геринга.

Обвинитель спросил его: «Признаете ли вы, что, предательски напав на Советский Союз, вследствие чего Германия оказалась разгромленной, вы совершили величайшее преступление?»

Геринг глухо ответил: «Это не преступление, это роковая ошибка. Я могу признать только то, что мы поступили опрометчиво, потому что, как выяснилось в ходе войны, мы многого не знали, а о многом не могли и подозревать. Главное, мы не знали и не поняли советских русских. Они были и останутся загадкой. Никакая самая хорошая агентура не может разоблачить истинного военного потенциала Советов. Я говорю не о числе пушек, самолетов и танков. Это мы приблизительно знали. Я говорю не о мощи и мобильности промышленности. Я говорю о людях, а русский человек всегда был загадкой для иностранца...»

Казалось бы, что может быть общего в признании Геринга и в вопросе западного корреспондента? И, тем не менее, общее есть. То, что осталось загадкой для Геринга, остается загадкой для многих иностранцев и по сей день, иначе они не задавали бы подобного вопроса, иначе мы не слышали бы сегодня от некоторых западных генералов и высокопоставленных чиновников угроз в адрес Советского Союза и советского народа. И это непонимание, если так можно сказать, сути советского человека, непонимание наших взглядов, идей и целей вредит прежде всего тем, кто не хочет вас понять.

Полет космического корабля «Восток-2» был всего лишь итогом напряженной работы многотысячного коллектива, рабочих, инженеров, ученых, вложивших свои знания и труд в создание первых в мире космических кораблей. Мне выпала завидная, но отнюдь не столь уж значительная роль, если сравнить ее со всем объемом работы, проделанной уже известными и пока еще не известными героями труда. Поэтому стать в позу «звезды» - это значит умалить, принизить успехи тех, чьи заслуги неизмеримо выше моих.

Готовясь к полету, мы не думали о подвиге. В противном случае мне не доверили бы полет, а я не имел бы морального права быть космонавтом-2. Мы все это понимали сердцем и готовились только к работе - к непреложному и главному условию нашей жизни.

Конечно, мы знали: встретят нас с почетом. Но чтобы была такая грандиозная встреча - нет, откровенно говоря, об этом и не помышляли, ибо, повторяю, не считали свой полет выше того, что сделали ученые и техники, создавшие космические корабли.