Арсен Мартиросян - Сталин: биография вождя

Что же до причастности князя Эгнатошвили к отцовству Сталина, то этот миф исходной точкой имеет совершенно простое объяснение. Мать Сталина — Екатерина Джугашвили — почему-то всегда называла крестным отцом Иосифа Виссарионовича Якова Георгиевича Эгнатошвили. Очевидно, именно поэтому-то внук Я.Г. Эгнатошвили — Георгий Александрович Эгнатошвили— при Сталине долгие годы служил в правительственной охране. Одно время возглавлял личную охрану руководителя советских профсоюзов Н.М. Шверника. Имеющаяся у автора книги небольшая фотография Г.А. Эгнатошвили 40-х гг. не дает ни малейшего основания для того, чтобы даже в предположительном порядке выдвигать версию о каком бы то ни было родстве между И.В. Джугашвили-Сталиным и семейством Эгнатошвили. До самой смерти Г.А. Эгнатошвили сохранял стойко благоговейное отношение к Сталину, прямо заявляя, что Иосиф Виссарионович для него — Бог. Единственное, в чем он был похож на Сталина, так это голосом и сталинскими интонациями и акцентом.

И чтобы завершить анализ этого мифа укажем, что в 1980-х гг. была найдена фотография Виссариона Джугашвили в возрасте 25–30 лет. Фотография однозначно свидетельствует о небывалом сходстве отца и сына. Так что в целом крест на этих мифах уже давно поставлен. Все остальное не столько от лукавого, сколько от подлости антисталинистов. К сожалению, несть им числа.

Миф о якобы принадлежности Сталина к агентуре царской охранки был рожден в острой политической борьбе оппозиции против Сталина еще на рубеже 1920—1930-х гг. В его основе абсолютно беспочвенные слухи, ходившие среди некоторых членов партии еще с дооктябрьских времен. Под конец 1920-х гг. слух было решено реанимировать и использовать для полномасштабной компрометации Сталина в целях его свержения и сворачивания его курса на строительство социализма в Советском Союзе. Все предпринимавшиеся с конца 1920-х гг., а также в 1930-х гг. попытки оппозиции на эту тему потерпели полный крах.

Повторно этот миф был вытащен из нафталина весной 1956 г. Главная его цель вновь заключалась в том, чтобы опорочить имя Сталина. Попытка была четко приурочена к XX съезду КПСС, на котором Хрущев выступил со своим пресловутым докладом о разоблачении культа личности Сталина. С тех пор, несмотря на многократные разоблачения, в том числе и документальные, миф по-прежнему используется для компрометации Сталина. В данном случае для разоблачения мифа использованы как все предыдущие, так и новейшие, уточненные, в том числе и по архивам, сведения.

В довоенный период действиями оппозиции из-за кулис руководила британская разведка, в послевоенный период «эксплуатацией» мифа занимался уже тандем — американская и британская разведки. Что касается подробностей, то они таковы.

При запуске на орбиту пропагандистской войны против Советского Союза интересующий нас миф имел следующий «документальный» вид:

М.В.Д. Заведывающий особым отделом Департамента полиции.

12 июля 1913 года № 2898 Совершенно секретно

Лично. Начальнику Енисейского охранного отделения А.Ф. Железнякову. (Штамп: «Енисейское охранное отделение».)

(Входящий штамп Енисейского охранного отделения): Вх. № 152

23 июля 1913 года

Милостивый государь

Алексей Федорович!

Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 г., дал начальнику Тифлисского губернского жандармского управления ценные агентурные сведения. В 1908 г. начальник Бакинского охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом Петербургского охранного отделения.

Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочной. После избрания Сталина в Центральный Комитет партии в г. Праге Сталин, по возвращению в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с Охраной.

Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы.

Примите уверения в совершеннейшем к Вам почтении.

Еремин».

Трудно сказать, кто и чем думал, запуская такую дохлую «утку», и думал ли вообще, но эффект получился очень уж оглушительный. Для запускавших эту «утку», естественно.Даже самые ярые противники Сталина, не говоря уже о просто знающих и трезвомыслящих людях в различных кругах русской эмиграции на Западе, встретили эту фальшивку не просто в штыки, а с откровенной враждебностью. Известный русский эмигрант, экономист и историк Николай Владиславович Вольский 25 апреля 1956 г. писал своему другу и не менее известному русскому эмигранту-историку Борису Ивановичу Николаевскому:

«От документа, пущенного в обращение Дон-Левиным, за десять километров несет такой фальшью, что нужно быть просто слепым или дураком, чтобы ее не заметить. Неужели департамент полиции не знал, что нет „Енисейского охранного отделения“, а есть „Енисейское губернское жандармское управление“? Ротмистр Железняков действительно существовал, но не был начальником несуществующего Енисейского охранного отделения. В книжечке Москолева „Русское бюро большевистской партии“ (изд. 1947 г.) на с. 149–165 довольно подробно рассказывается, как и кто следил за Сталиным в Туруханском крае. Упоминается и ротмистр Железняков, но не в качестве начальника „Охранки“. В донесении полиции говорится побочно о Джугашвили (о Сталине тогда никто не слышал [7] Вольский был прав. Дело в том, что эта фальшивка датирована 12 июля 1913 г., а на псевдониме «Сталин» Иосиф Виссарионович окончательно остановился только в январе 1913 г., однако, не успев им попользоваться, уже в феврале 1913 г. загремел в Туруханский край. Загремел как Джугашвили. Царская жандармерия в тот период еще не знала, что Джугашвили и Сталин — это одно и то же лицо. Что, кстати говоря, видно и по приводимым здесь документам ) и, конечно, не в том придуманном (глупо!) стиле, в каком составлен документик» (то есть в виде фальшивого документа царской охранки. — A.M.). В письме Николаевского тому же Вольскому [8] У него был псевдоним Валентинов, из-за чего его фамилия часто указывается как Валентинов-Вольский, и письмо, о котором идет речь, было адресовано как Валентинову. можно встретить следующие строки: «Сейчас здесь все только и говорят о провокаторстве Сталина. Документ этот у меня был едва ли не с 1945 г., а знал я о нем еще со времен парижских. Меня просили напечатать его с комментариями, я отказался, заявив, что»…документ поддельный и только скомпрометирует…» Это же думаю и теперь».