Александр Долгов - Цой: черный квадрат

Кайчо, поясняет, вставая:

– Сакамура-сан, русские передали свой фильм… Вы позволите? Я отметил самые интересные места…

Все смотрят на внушительных размеров экран видеомагнитофона «Sony». На нем крутится запись с последнего концерта группы КИНО. Заключительные кадры под песню «Перемен!» на большой арене «Лужников» впечатляют: финальный фейерверк, олимпийский огонь, четыре фигурки на сцене и море счастливых людей, стоя подпевающих группе.

– Сколько здесь зрителей? – бесстрастно спрашивает Сакамура.

– Мы навели справки, – быстро отвечает Кайчо, – большая арена «Лужников» вмещает 65 тысяч человек, здесь явно переаншлаг.

– Шесть-де-сят пять тысяч, – произносит Сакамура по слогам. – Подумать только, как много людей!

Лицо Сакамуры отнюдь не излучает счастья. Кайчо и Кикудзи непонимающе смотрят на своего шефа.

– Так вы говорите, что русские просят переноса срока гастролей? – спрашивает Сакамура.

– Да, у них на съемках фильма произошел несчастный случай… Лидер группы с сильными ожогами попал в больницу.

Лицо Сакамуры ничего не выражает, но судя по голосу, он рад:

– Используйте это как предлог для невозможности продлить контракт.

От такого неожиданного поворота у Кайчо и Кикудзи вытягиваются лица.

– Сакамура-сан, я вас не понимаю… – говорит Кайчо.

– Эти русские запросто «уберут» наших ЮЖНЫХ ЗВЕЗД уже на самом первом концерте тура, – в голосе Сакамуры сквозит насмешка, – и тогда ЮЖНЫХ ЗВЕЗД, в которых вложены миллионы, больше не будет. Кто возьмет на себя ответственность за это, вы, Кайчо? Или вы, не знаю, как вас там?

Сакамура тычет пальцем в сторону Кикудзи, затем после паузы многозначительно говорит:

– Это знак свыше…

Кайчо почтительно склоняется:

– Сакамура-сан, это мудрое решение.

– Отправьте им телекс, – говорит Сакамура, – они сами виноваты, что не уберегли своего лидера.

Фильм уже снят, остается дописать инструментальную музыку. Музыканты снова с утра до вечера работают на тонстудии «Мосфильма». На этот раз в составе: Виктор Цой, Юрий Каспарян, Игорь Тихомиров. В аппаратной стоит видеодвойка «Sony». Музыканты с Нугмановым отсматривают смонтированные куски фильма, потом Рашид объясняет, какую музыку он хотел бы услышать в этом эпизоде.

Все дружно смотрят сцену мотоциклетной вечеринки, там, где в темном сыром подвальном зале развлекаются «плохие парни». Море выпивки, дым коромыслом, полуголые девицы, на невысокой сцене за решеткой какая-то оголтелая рок-группа импровизирует на музыкальных инструментах.

Нугманов объясняет «киношникам»:

– Мне нужен здесь ужас нечеловеческий – дикий скрежет, какие-то жуткие шумы…

Виктор понимающе кивает головой, а Тихомиров говорит:

– Может, что-нибудь индустриальное в духе MINISTRY? У них еще та музычка.

– Не знаю я ваших MINISTRY, – говорит Рашид, – мне просто нужно, чтобы зрителю жутко стало.

Один из звукооператоров открывает дверь и зовет Цоя:

– Виктор, вас кто-то спрашивает по телефону, по-моему, из заграницы.

Виктор выходит из аппаратной. В приемной берет трубку:

– Алло, я слушаю.

Ему отвечают по-английски, и Виктор тоже переходит на английский язык. Это Кикудзи. Он стоит в будке телефона-автомата прямо на токийской улице. В Токио раннее утро, светит солнце, снега нет. Улица заполнена пешеходами.

Кикудзи говорит:

– Мистер Цой?

– Да.

– Меня зовут Кикудзи Хирано. Я – ассистент Кайчо, вернее сказать, бывший ассистент. Потому что больше не работаю на «Amuse Corporation»… Я очень сожалею о сорвавшихся гастролях КИНО в Японии, мистер Цой…

– Что вы хотите?

– Мне очень непросто было вас разыскать, – Кикудзи вздыхает. – Осталось ли у вас желание сыграть в Японии, мистер Цой?

– Да, мне хотелось бы…

– В таком случае я делаю вам предложение. Правда, речь идет только о ваших сольных концертах, без группы. Для организации тура с группой у меня пока нет бюджета. Но если все получится, осенью будет тур с группой. А сейчас я предлагаю вам сольный тур по пяти городам Японии, в том числе Токио, в небольших залах до тысячи человек.

– Вы серьезно?

Виктор видит, как за стеклом студии Каспарян с Тихомировым что-то оживленно объясняют Нугманову, но мысли его уже далеко.

– Я абсолютно серьезен, – отвечает Кикудзи. – Именно потому, что я хотел организовать ваш тур, я и ушел из «Amuse Corporation»… Вы сможете приехать в апреле?

– Думаю, да.

– Отлично. На днях вы получите договор, я вышлю его на телекс «Мосфильма». Очень скоро я и сам буду в Москве.

Виктор, весьма озадаченный, возвращается в аппаратную. Возбужденные поисками нового звука Каспарян и Тихомиров пытаются ему что-то наиграть на гитарах.

– Витя, оцени…

Но ему явно не до них. Рашид пристально смотрит на Цоя и говорит:

– Витя, что-нибудь случилось?

– Меня опять зовут в Японию… Правда, до этого, – добавляет он рассеянно, – я, наверное, побываю в Ленинграде.

Все замолкают, не понимая, всерьез это сказано или в шутку.

Цой остановился в гостинице «Ленинград», в номере 723. Вечером он встречается с Гурьяновым. Виктор выходит из номера, начинает закрывать дверь. Это приходится делать одной рукой, в другой он держит увесистый фибролитовый короб черного цвета, внешне напоминающий полевой телефон. Это один из первых мобильников, который Цой получил перед отъездом в Ленинград для экстренной связи с Рашидом.

Пока Виктор возится с ключом, к соседнему номеру подходит красивая женщина лет пятидесяти. Цой узнает в ней Марину Влади.

– Здравствуйте, – уважительно приветствует ее Виктор.

– Здравствуйте, – вежливо отвечает ему Марина с характерным иностранным акцентом. Она понятия не имеет, кто перед ней.

Виктор с мобильным телефоном в руке выходит из гостиницы. Колючий февральский ветер треплет его длинные волосы. На заснеженной площади перед гостиницей он видит Гурьянова, который машет ему рукой и кричит:

– В-и-и-т-я-я!

Цой еще находится под впечатлением от встречи с Мариной Влади и рассказывает Георгию, как он столкнулся с кинозвездой в коридоре гостиницы.

– Да, я слышал – отвечает Гурьянов. – Влади играет Екатерину Вторую, съемки проходят на «Ленфильме». Кажется, фильм называется «Сны о России»… Ну, и как она тебе?

– Красивая женщина, но возраст свое берет. Я недавно посмотрел «Колдунью»…

– Это по Бунину, что ли?

– Нет, по Куприну, вольная интерпретация «Олеси». Действие происходит в глухой шведской деревушке в наше время… Фильм так себе. Но Влади там очень хороша. Ей, по-моему, тогда только семнадцать исполнилось.

– Понятно, почему на нее Высоцкий запал…

– Не он один – все мужики СССР!