Геннадий Матвеев - Пилсудский

Капитан Рыбак от имени австрийского штаба передал собеседнику официальное назначение на должность командира польских вооруженных формирований и разрешение на вторжение стрелков на следующий день на территорию Царства Польского. Согласно полученным инструкциям подчиненные Пилсудскому подразделения должны были вести разведку и наблюдение за противником в районе Варшавы и Ивангорода (Демблина), а также вызывать восстания повсюду, начиная с Келецкой и Радомской губерний.

Вечером 5 августа на холостяцкой квартире Славека состоялась дружеская встреча тесного круга людей из близкого окружения Пилсудского. Только что официально назначенный австрийцами на должность командир всех стрелковых формирований был возбужден и полон надежд. И не удивительно, ведь на следующий день он в очередной раз приступал к осуществлению главной цели своей жизни – освобождению Царства Польского из-под русского господства...

6 августа 1914 года Австро-Венгрия объявила войну России. Наконец-то произошло событие, ожидавшееся Пилсудским все последние годы. Рухнул более чем вековой союз трех империй, как могильная плита придавивший разорванную на три части Польшу. Своей несомненной заслугой Пилсудский мог считать то, что на этот раз поляки Царства Польского не были застигнуты врасплох возникновением благоприятных для них внешних обстоятельств. Благодаря настойчивой, самоотверженной деятельности его самого и его верных соратников были созданы военизированные организации, готовые бороться за освобождение польских земель от русских оккупантов. Удалось решить вопрос о союзниках: Австро-Венгрия оказывала его формированиям материально-техническую помощь и не возражала против использования Галиции в качестве их базы, Германия не выступала против. В итоге у Пилсудского были все основания считать, что впервые после 1815 года у поляков Царства Польского на международной арене появились не мнимые, а реальные союзники. Конечно, он был уверен, что это союзники временные, только на период войны, что никаких обязательств относительно будущего Царства Польского они на себя брать не захотят. Но вряд ли это его серьезно беспокоило, если вспомнить разделявшийся им жизненный принцип: «Главное ввязаться в бой, а там посмотрим».

Теперь успех плана Пилсудского по освобождению Царства Польского от русского господства зависел только от одного: найдет ли он поддержку у польских подданных династии Романовых, откликнутся ли они на призыв к оружию и вольются ли в массовом порядке в ряды повстанческой армии. 6 августа 1914 года для Пилсудского во всей своей полноте встал гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?»

По приказу Пилсудского 1-я кадровая рота была поднята по тревоге в три часа ночи. Стрелки быстро построились и спустя полчаса пешим порядком двинулись в направлении лежавшего по русской стороне границы Мехова. По пути они повалили русские пограничные столбы. Этот жест имел некое символическое значение, но был совершенно неуместен, если они собирались восстанавливать польскую государственность на территории Царства Польского. Но кто же в такой исторический момент руководствуется логикой? В приказе, изданном по случаю первой годовщины выхода стрелков на фронт, Пилсудский, имевший склонность к патетике, определил это событие как судьбоносное в истории польского народа. Он подчеркнул, что в момент, когда на бой вставал весь мир, когда «на живом теле нашей родины собирались мечами вырубать новые границы государств и народов», он не мог позволить, чтобы это происходило без поляков, чтобы «на весах судеб... на которые были брошены мечи, не было польской сабли» [121].

Несмотря на огромную литературу, посвященную значимости выхода 1-й кадровой роты на фронт, на самом деле это была не более чем демонстрация, рассчитанная на пропагандистский эффект. Дойдя без единого столкновения с русскими войсками до Мехова, расположенного примерно в 40 километрах от Кракова, рота расположилась здесь на постой. 7 августа к ней присоединились еще 450 стрелков из Кракова, получившие оружие в Кшешовицах. 9 августа эта группа из 600 стрелков выступила в направлении города Кельце, расположенного примерно в 80 километрах от Мехова.

Проводив 1-ю кадровую роту на фронт, Пилсудский остался в Кракове. Сделал он это не только для того, чтобы контролировать формирование других подразделений стрелков. Даже вступив на стезю военной службы, Пилсудский до мозга костей оставался политиком, прекрасно отдавая себе отчет в том, что сражения выигрывают военные, а войны – политики. Все действия Главного коменданта стрелков, начиная с 6 августа 1914 года, показывают, что он счел галицийский период в своей биографии уже завершенным или почти завершенным. Его право командовать стрелками было подтверждено австрийцами, от них же он получал теперь оружие и патроны.

Это был его несомненный успех, но далеко не полный. Для окончательного успеха плана необходимо было общенациональное восстание в Царстве Польском, на которое он мог рассчитывать только в том случае, если бы его стрелки представляли собой вооруженное крыло некоего общенационального политического движения. Как уже говорилось ранее, попытки Пилсудского объединить большинство польских политических партий вокруг своего плана решения вопроса о судьбе Царства Польского не удались. Поэтому в общественном восприятии Комиссия конфедерированных партий оставалась блоком левых партий радикального толка. Продолжать признавать комиссию в качестве политического патрона стрелков значило заранее обречь их на ту же не очень популярную в обществе роль, которую в годы революции 1905 – 1907 годов играла боевая организация ППС. Одним словом, еще недавно столь близкая сердцу Пилсудского комиссия становилась помехой для его дальнейшей деятельности на территории русской Польши. Но просто так порвать с комиссией он не мог хотя бы потому, что ее стержнем была ППС, одним из руководителей которой он все еще оставался.

И Пилсудский применил ход, который, как ему казалось, освобождал его от балласта Комиссии конфедерированных партий и одновременно обеспечивал неограниченную свободу дальнейших политических шагов. Принимая во внимание, что о своем решении он известил членов комиссии 6 августа 1914 года, можно полагать, что оно созрело у него раньше, скорее всего в конце июля – начале августа. На заседании комиссии Пилсудский огорошил собравшихся известием о том, что в Варшаве 3 августа создано Национальное правительство, которое потребовало, чтобы Главная комендатура ему подчинилась. Зная людей, создавших правительство, он согласился с этим требованием. Теперь на повестке дня соревнование с пруссаками за право первыми войти в Варшаву. Вторым пунктом его заявления стало требование, чтобы комиссия признала этот fait accompli (свершившийся факт).