Александр Абрамов - Мужество в наследство

Новый год Пологов встречал в Нижнем Тагиле, в кругу семьи, куда приехал с Валей и сыном. В краткосрочный отпуск прибыл муж сестры Марии — Иван Варламович, воевавший на флоте. За столом собрались почти все родственники, кроме младшего брата — Юрия. Тот закончил школу танкистов и служил в запасном полку в Челябинске. К празднику прислал домой поздравительное письмо: сетовал, что на фронт пока не отпускают.

Характером Юрий пошел в отца и старших братьев: такой же упрямый, уверенный в себе и боевой. Эти черты, видимо, по наследству передавались из одного поколения Пологовых в другое. Отец, Андрей Иванович, большевик, воевал в гражданскую против Колчака и погиб. Старший брат, Михаил, тоже большевик, в отряде Блюхера сражался с белыми бандами атамана Дутова. Белогвардейцы, захватив его, раненного, в плен, замучили до смерти. После гражданской войны лишь один Иван Варламович, муж старшей сестры Марии, опекал Пологовых, помогал Евдокии Никаноровне поставить детей на ноги.

…В последнюю ночь перед отъездом из дому Павел проснулся оттого, что Валя громко вскрикнула.

— Ты… ты здесь? — взволнованно шептала она, торопливо трогая его руками.

— Что с тобой, Валюша?

— Ой, какой страшный сон мне приснился. Будто твой «ястребок» один в небе, а фашисты окружили его со всех сторон. Ты к земле — они за тобой. Бегу следом, кричу: «Прыгай, Паша, прыгай!» Кричу что есть силы, а духу не хватает, голоса своего не слышу. Вдруг у твоего «ястребка» отваливается крыло. Ты падаешь на землю. А со мной ужас что: хочу быстрее туда, где упал самолет, — ноги еле-еле двигаются. Я завопила из последних сил и… проснулась.

— Чертовщина какая-то, — улыбнулся в темноте Павел. — Володька спит?

— Спит.

— Ну и я вздремну. А ты закрой глаза и досмотри сон до конца, что там дальше будет. Проснусь — расскажешь.

В комнате мерно тикал будильник.

Два месяца, проведенных в родном городе, пролетели незаметно. В управлении кадров военно-воздушных сил Пологову предложили заняться подготовкой курсантов в военном училище истребительной авиации.

— У вас богатый опыт, воюете с тридцать девятого на всех типах машин. Орденоносец. Кому, как не вам, учить молодых? — убеждал полковник из управления кадров, перелистывая личное дело Пологова.

Павел отказался. На следующий день разговор о работе в училище возобновился. Пологов настаивал на своем: он просился на фронт.

— До высшего командования дойду, а в тылу не останусь! — заявил он.

Неизвестно, чем бы закончилась эта стычка, если бы не распахнулась дверь и в кабинет не вошел подполковник с голубыми петлицами летчика.

— Товарищ полковник, по вашему вызову подполковник Мазуркевич явился!

Подтянутый, круглолицый, с живыми черными глазами, он произвел на Павла приятное впечатление. На вид ему можно было дать лет тридцать — тридцать пять, хотя волос на голове оставалось уже немного: они обрамляли лишь виски и затылок.

— Присаживайтесь, — полковник указал вошедшему на стул. — А вам, старший лейтенант, даю еще сутки на раздумье.

Он сухо распрощался…

К удивлению Пологова, разговор на следующий день состоялся короткий. Его назначили штурманом 737-го истребительного авиаполка. Командиром оказался тот самый подполковник Мазуркевич, с которым они встретились в кабинете.

Новому штурману сразу же пришлось с головой окунуться в заботы. Предстояло организовать прием молодого пополнения, состоящего в основном из выпускников авиаучилищ, наладить боевую подготовку. Одновременно требовалось срочно получить и доставить с авиазавода самолеты самой последней конструкции — ЛаГГ-3. У новых истребителей был грозный вид и хорошая скорость. В отличие от И-16 на них кроме пулеметов имелась тридцатисемимиллиметровая пушка.

Давно Пологов не садился в самолет. Поэтому, когда выкраивалось время, он не упускал случая отправиться на завод и пригнать оттуда очередную машину. Приятно было перед стартом по старой привычке держать рули управления, прикасаться к переключателям и тумблерам, ощущать свежий запах краски, слушать ровный гул мотора.

Пологов согласовал с командиром и комиссаром полка план занятий. Принималось во внимание, что в инструкциях и наставлениях, выпущенных еще до войны, многое существенно устарело. Используя фронтовой опыт, штурман вносил кое-какие изменения.

Немало времени отводилось стрельбам по наземным и воздушным целям. Ежедневно летчики упражнялись в попадании по конусу. Чем больше в нем пробоин и кучнее их расположение, тем выше результат. В помощь себе штурман привлек фронтовиков, возвратившихся в строй после ранения. Старший лейтенант Виктор Калинин отшлифовывал с летчиками технику пилотирования. Лейтенант Алексей Урядов проводил учебные воздушные бои. При этом обычно присутствовали командир полка Мазуркевич и Пологов.

Бои с условным противником Пологов иногда проводил сам. Молодые пилоты старались на больших скоростях атаковать штурмана сзади. Но тот, сделав одну-другую фигуру высшего пилотажа с переворотом и пикированием, неизменно повисал в хвосте у своего преследователя, а потом, уже на земле, терпеливо объяснял летчику его ошибки.

Павел старался использовать учения и для самопроверки. При вертикальных маневрах на высоких скоростях и при отвесном пикировании у него непривычно темнело в глазах, внутри словно что-то обрывалось, ломило шею и поясницу. И тем упорнее он повторял приемы, пока не убедился, что перегрузки стали переноситься легче.

Капитан Хасан Салахов знакомил молодежь с внешними признаками и тактико-техническими данными немецких самолетов. Это нужно было хорошо знать молодым пилотам, ибо иногда случалось, что летчики-истребители, слабо знавшие вражескую технику, обстреливали свои бомбардировщики Су-2 и Пе-2, принимая их за немецкие.

— Как для перелетной птицы, так и для пилота ориентировка в небе — основа, — часто повторял Пологов. И щедро делился своими знаниями по штурманскому делу, которое в истребительной авиации имеет свои особенности. — У летчика-истребителя много сложных обязанностей. Он одновременно и пилот, и стрелок, и штурман. Ему приходится изучать район полетов так внимательно, чтобы, не прибегая к карте, опознавать ориентиры по их характерным особенностям.

На одном из занятий Пологов рассказал случай, происшедший с фашистским летчиком на фронте.

Как-то на нашу фронтовую посадочную площадку внезапно приземлился немецкий самолет Ме-109. Фашистский летчик был потрясен, узнав, что очутился на советском аэродроме. На допросе он показал, что ему поручили патрулировать над одним пунктом. Летчик набрал высоту, но сразу же потерял ориентировку. И в результате — прибыл к нам…