Александр Абрамов - Мужество в наследство

В своих мемуарах «Рыцари пятого океана» генерал-полковник авиации А. Г. Рытов вспоминал, как летчики и техники встретили на аэродроме Губенко и его израненный пулями истребитель: «Подбегаем к самолету и не верим глазам: винт погнут, фюзеляж изрешечен. Как же Антон сумел довести и посадить такого калеку?

Губенко спокойно вылез из кабины, снял парашют, неторопливо обошел самолет.

— Хорошо изукрасили, — растягивая слова, вымолвил он и горько усмехнулся.

— Что случилось, Антон?

— Да вот, рубанул.

— Как рубанул? — не сразу сообразил я.

— Так вот и рубанул, — и снова усмехнулся».

«…О таране я слышал, — рассказывал потом своим боевым друзьям Губенко, — но как это делается, не представлял. И решил попробовать.

Подошел к японцу вплотную и только было собрался полоснуть винтом по рулю глубины, как вспомнил, что не отстегнулся от сиденья. Отстал немного, чтобы рассчитать удар, потом снова сблизился и рубанул винтом по крылу. У вражеского самолета что-то отлетело от плоскости. Завалился он набок, перевернулся и начал падать. Туда тебе, думаю, и дорога… пропадай пропадом!

Мой мотор сразу застучал, и я уже приготовился к прыжку. Но потом вижу: тянет… Тяни, милый, тяни. Выпрыгнуть я всегда успею…»

Когда командир спросил Губенко, где это произошло, Антон открыл планшет, развернул карту и указал примерное место падения вражеского самолета. На следующий день китайские воины нашли разбитую машину там, где указал Губенко, а поодаль — труп японского пилота, выброшенного сильным ударом.

Так советский авиатор применил нестеровский таран в небе Китая.

23 февраля 1939 года «Правда» опубликовала Указ Президиума Верховного Совета СССР. В нем говорилось: «За образцовое выполнение специальных заданий правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и за проявленное геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина полковнику Губенко Антону Алексеевичу».

Вскоре А. А. Губенко назначается заместителем начальника ВВС Белорусского военного округа.

Погиб он при исполнении служебных обязанностей.

В 1939 году японские милитаристы совершили бандитское нападение на Монгольскую Народную Республику. Одними из первых на помощь дружественному народу прибыли летчики 22-го истребительного авиационного полка, в котором служил командир эскадрильи старший лейтенант Витт Федорович Скобарихин.

20 июля группа истребителей во главе с В. Ф. Скобарихиным вылетела на прикрытие наших войск. Замыкающим в строю был молодой пилот Василий Вусс, он поотстал от основной группы. Под крылом зазмеилась река Халхин-Гол. И тут сквозь разрывы облаков вывалилась стая японских самолетов. Скобарихин успел заметить, что в хвост машины Вусса заходят два вражеских истребителя. Не раздумывая комэск мгновенно развернулся на 180 градусов и на предельной скорости устремился на выручку. У Скобарихина не оставалось времени для маневра, и он атаковал противника в лоб. В тот момент, когда японец, ускользая от пулеметных трасс советского летчика, резко бросил свою машину ввысь, Скобарихин использовал секундное превосходство и ударил винтом и левым крылом «ястребка» в нижнюю часть модернизированного И-97. Однополчанин Вусс был спасен. Однако от резкого столкновения у комэска лопнули привязные ремни, и он ударился головой о приборную доску. На несколько мгновений летчик потерял сознание. Очнувшись, увидел, что его самолет несется вниз по спирали. Высота более 1500 метров. Скобарихин не торопился прибегнуть к помощи парашюта, а попытался спасти машину. Это ему удалось. Выведя истребитель в горизонтальный полет, он мастерски произвел посадку.

Боевые друзья, прибежавшие поздравить его с победой, увидели торчащие в левой плоскости самолета обломки японского шасси, куски резины от покрышки с иероглифами.

На Халхин-Голе Скобарихин участвовал в 169 боевых вылетах, провел 23 воздушных боя и сбил 11 самолетов противника.

Хорлогийн Чойбалсан торжественно вручил отважному летчику орден Боевого Красного Знамени — награду Монгольской Народной Республики. Пожав руку Скобарихину, X. Чойбалсан с восхищением посмотрел на невысокого, с русой шевелюрой пилота и сказал по-русски одно слово: «Молодец!»

После изгнания японских интервентов с монгольской земли в Кремле М. И. Калинин вручил В. Ф. Скобарихину высшие награды Родины — Золотую Звезду Героя Советского Союза и орден Ленина.

В годы Великой Отечественной войны В. Ф. Скобарихин с боями прошел от стен Сталинграда до Чехословакии. А после победы по состоянию здоровья полковнику В. Ф. Скобарихину пришлось снять военную форму. Бывший летчик-истребитель стал научным сотрудником московского музея-панорамы «Бородинская битва».

Во время боев в районе Халхин-Гола воздушные тараны применили еще два советских истребителя — лейтенанты А. Ф. Мошин и В. П. Кустов, также удостоенные звания Героя Советского Союза.

Такова краткая история воздушного тарана от подвига Петра Нестерова до грозного 1941 года.

С первого же дня Великой Отечественной войны советские соколы, вступив в смертельную схватку с фашистской армадой, смело взяли на вооружение «нестеровский таран». И хотя этот прием воздушного боя не предусматривался никакими военными наставлениями, ему не обучали ни в авиационных школах, ни в авиационных частях, советские пилоты без колебаний и страха шли на таран. Наши летчики использовали его в тех случаях, когда в критической ситуации были исчерпаны все другие средства уничтожения противника: то ли отказывало бортовое оружие, то ли кончались боеприпасы или же требовалось во что бы то ни стало преградить путь врагу к особо важному объекту, но не оставалось времени для маневра.

Примечательно: ни один фашистский ас не отважился на подобный подвиг. Чем это можно объяснить? Ведь Гитлер самоуверенно заявлял: «Славяне никогда ничего не поймут в воздушной войне — это оружие могущественных людей, германская форма боя». Да, немецкие пилоты были хорошо обучены, имели за плечами немалый боевой опыт. При численном превосходстве в начале войны они вели себя в воздухе нагло, кичились легкими победами в небе Западной Европы, считали себя самыми отважными людьми. Но, как известно, отвага отваге рознь. Одно дело — отвага советского человека, прекрасно сознающего, ради каких высоких идеалов он идет на подвиг, и совсем иное — отвага профессионального убийцы, выполняющего чужую волю.

Таран советских летчиков был вызван не отчаянием, как пытались утверждать военные специалисты на Западе, не случайным столкновением в бою, нет. Таран — это не только непревзойденный по дерзости боевой маневр, не только исключительная храбрость и самообладание, это — сознательный, глубоко прочувствованный акт самоотверженности, высшая форма проявления героизма.