Роберт Форте - Тимоти Лири: Искушение будущим

М. С: Я не согласен с этим, и так же считает далай-лама. Посмотри, что происходит в тибетском буддизме. Вплоть до 1985 года эзотерические учения были доступны только для адептов. Но далай-лама, как я понимаю — точной информации об этом у меня нет, но, как я понимаю, — чувствует, что мир находится в таком состоянии, что нужно использовать любые возможности, чтобы помочь ему. И в течение последних десяти-две-надцати лет многие из этих священных текстов были переведены и опубликованы. Конечно, большинству людей на них наплевать, но они дойдут до того, кто в них нуждается.

Р. Ф.: Да. То же самое, я думаю, было и с Тимоти, он думал, что пришло время, когда эта наиболее оберегаемая религиозная тайна должна стать известной всему миру.

М. С: И знаешь, есть еще одна очень интересная книга, «Еврей и лотос», авторы которой несколько евреев и далай-лама. Это серьезная критика иудаизма. После изучения буддизма и его эзотерической стороны эти люди обратили внимание на свою собственную религию, в которой эзотерической стороной является Каббала. Ты знаешь, что Каббала скрывалась от большей части еврейского населения? Обычный еврей, посещающий синагогу, ничего о Каббале не знал. И они поняли, что это было ошибкой. Конечно, это было бы замечательно, если бы каждый имел доступ к тайне и, оценив значимость этой привилегии, смог бы искренне посвятить себя учению. Но если вы закрываете доступ к тайному знанию из опасения, что кто-то может употребить его во зло, то вы тем самым теряете очень многих, кто мог бы употребить его во благо. Тех, кто мог бы искренне посвятить себя служению. Неискренних это знание в любом случае накажет.

Р. Ф.: Есть по меньшей мере два взгляда на причины этой секретности. Первый — Каббала хранилась в тайне от еврейского народа, потому что еврейские жрецы-ортодоксы боялись потерять свою власть. С другой стороны, может быть, эти учения хранились в тайне, потому что, если бы они вышли за пределы правильного контекста, они бы потеряли свою силу. С одной стороны, это мудро оберегать тайные учения. С другой — это политический контроль.

М. С: Ты затронул здесь важную проблему профанации значимых вещей. Так случилось с ЛСД. Так случилось с МДМА. Это живой пример того, что происходит, если вы пытаетесь без понимания, без инструкций распространять такие вещи. И я думаю, есть люди, которые это так и воспринимают. Тим, несомненно, очень хотел, чтобы все попробовали кислоту. Он надеялся на автоматическую регулировку. С течением времени те, кто начинает испытывать пристрастие к веществу, теряют к нему интерес, что подтверждается исследованиями Джерома Бека по МДМА. Так это происходит. Но если ты не хочешь расплачиваться за невежество, изволь хотя бы опубликовать какое-то руководство, содержащее информацию о ключевых факторах, которые необходимо знать перед тем, как использовать эти вещества.

Р. Ф.: Когда правительство запретило вам продолжать. ваши исследования и лишило доступа к материалу, почему вы согласились с этим?! Почему ты, или Хаббард, или Янигер или кто-нибудь еще не сказал «Минуточку, это ценные научные инструменты. Вы не можете наказывать нас из-за того, что кто-то занимается ненаучной общественной деятельностью»?

М. С: Не знаю. Я думаю, главное чувство, которое у нас было тогда, — это что правительство обладает огромной властью, а мы очень маленькой. Все казалось безнадежным Если бы это произошло сегодня, я бы реагировал по-другому. Я устраивал бы пресс-конференции. Да, я бы поборолся. Я имею в виду, этим можно было воспользоваться для просвещения. Но в то время мы чувствовали себя совсем по-другому. Мы чувствовали, что не только правительство, но и вся медицина против нас. Так что мы не чувствовали, что у нас есть какие-то силы для борьбы.

Р. Ф.. А теперь ты чувствуешь, что у вас есть какие-то силы?

М. С: Ну, лично я, да. Ты знаешь, я достаточно стар для того, чтобы беспокоиться о том, что будет со мной лично. Когда ты молод, когда тебе надо делать карьеру, ты более осторожен. Но, кроме того, я теперь гораздо больше понимаю, почему общество ведет себя так, а не иначе, и, как мне кажется и я надеюсь, гораздо больше понимаю, что я могу сказать. Видишь ли, самый первый вопрос, о котором надо говорить, это вопрос честности. Давайте смотреть правде в глаза, ребята, эта вещь для честных людей. Будем надеяться, что они еще остались.

Итак, много чего сказано и написано, и все это, я думаю, Тим бы только приветствовал, и положительное и отрицательное. Ему нравилось быть известным, и к его известности добавилось много чего после его смерти — многие отдали ему должное, и Тим, несомненно, заслужил каждое доброе слово, о нем сказанное, все воспоминания, прощальные слова, слова любви… У него был не только неутомимый дух, в его сердце была безграничная любовь к людям, искусству, художникам, ЖИЗНИ.

Он был, конечно, первым человеком своего класса (не будем говорить об Эбби Хоффмане), кто умер естественной смертью. Но, как я слышал, Тим был первым во многих вещах. Когда я первый раз услышал его эгалитарный лозунг «Каждый человек имеет право встретить Бога!», в противовес более британскому подходу Олдоса Хаксли, который говорил: «Необходимо соблюдать огромную осторожность с этим, это только для избранных», я понял, что Тим полон искреннего энтузиазма, абсолютного бесстрашия и неколебимой веры в человека и единство всех живых существ.

У него была способность заставить любого человека почувствовать себя самым важным человеком на планете. Редкостный дар. Некоторые люди не верят, что их собственное пробуждение связано с этим человеком. Моя жена, Фаун Холл, не смогла понять его экспресс-оценки ее личности, которую он сделал, невзирая на то, что весь Голливуд считал ее крайне правой республиканкой. Ему было все равно, что думают другие люди. Он просто полюбил ее. У него не было предубеждений. И она полюбила его в ответ, так же как я. Забудьте старинное «Отдай ему рубашку с твоего плеча», многие люди проявляют скромную щедрость (особенно по отношению к нуждающимся), Тим давал людям не только свой кров, и хлеб, и хорошую компанию — он отдавал им себя. И во многих случаях, включая и мой собственный, он возвращал человеку себя самого. Насколько мне известно, он делал это с любым чувствующим человеком, которого встречал.