Исай Абрамович - Взгляды

В этом смысле весьма характерны творения такого заслуженного фальсификатора, как П. Поспелов — и характерны тем, что свидетельствуют, как далеко зашло в настоящее время, в 70-х годах, возвращение к «Краткому курсу». Не в 1938, а в 1969 году, через тринадцать лет после разоблачения Сталина на XX съезде партии, напечатана статья Поспелова, в которой содержатся такие перлы:

«И только потому, что ленинская партия, ее Центральный Комитет во главе с И. В. Сталиным оказались в состоянии идейно и политически разгромить троцкизм как антиленинское учение, только потому, что вся партия поднялась на защиту ленинского учения, удалось предотвратить ее раскол, которого добивались троцкисты, и Коммунистическая партия привела советский народ к победе социализма в нашей стране…» («Коммунист», № 12, 1969)

Ссылаясь на заслуги Центрального Комитета «во главе с И. В. Сталиным», Поспелов забывает упомянуть о том, что тот самый Центральный Комитет, который добил оппозицию, был в свою очередь отстранен Сталиным от руководства партией и что две трети его состава были репрессированы и уничтожены так же, как до этого были репрессированы и уничтожены так называемые «враги народа» троцкисты.

Ниже я буду говорить об этом подробнее. Здесь хочу лишь отметить, что слишком многие и посейчас еще не понимают неразрывной связи между борьбой Сталина против оппозиций и последовавшей затем расправы его со своими единомышленниками, вместе с которыми он громил оппозицию. Это был единый план, осуществление которого распадалось во времени на несколько этапов. Конечной целью Сталина, разработавшего этот план, было — ликвидировать старую ленинскую партию и создать новую, свою, костяк которой состоял бы из преданных ему лично людей. Опираясь на этот костяк, он мог осуществлять свою единоличную власть.

Игнорируя это, современные историки КПСС продолжают — точно по схеме, разработанной Сталиным в «Кратком курсе» — расценивать разгром Сталиным всех оппозиций как победу ленинской линии. Игнорируется при этом и такой несомненный исторический факт, что дискуссии, и достаточно острые, существовали в партии при Ленине, и оппозиции возникали при нем достаточно активные, но никогда они не вели к политическому и физическому уничтожению участников оппозиции. Острая политическая борьба, которая велась на каждом съезде партии, при жизни Ленина велась в рамках товарищеской этики. Борьба эта не только не подрывала единство партии, но наоборот, создавая атмосферу идейного спора, помогала выработке правильной линии и сплачивала партию вокруг принятых в результате обсуждения решений.

На протяжении семи съездов партии — от апрельской конференции 1917 года по XI съезд включительно (последний съезд, на котором присутствовал Ленин) с Лениным спорили, иногда очень резко, в разное время и по разным вопросам, почти все лидеры партии. И ни один из них в результате своего выступления против Ленина, разумеется, не пострадал. Наоборот, тогда существовала такая практика, что лидер оппозиции, критиковавшей на съезде ЦК, избирался на этом же съезде в состав ЦК, даже если он до этого членом ЦК не был. Так Шляпников впервые был избран в ЦК на Х съезде партии, где он выступал с платформой «рабочей оппозиции», а Сапронов — на XI съезде — как лидер группы «демократический централизм».

Статья Поспелова, упоминавшаяся мною выше, не зря напечатана в журнале «Коммунист» именно в декабре 1969 года — так сказать, к негласному 90-летнему юбилею Сталина. За прошедшие десять лет процесс «ресталинизации» далеко продвинулся вперед. Посмотрим, что будет в декабре 1979 года! Ждать осталось недолго.

Пока что, в 60-х и 70-х годах «Краткий курс», хотя и не переизданный, продолжает оставаться основой всех выходящих из печати современных трудов по истории партии. Так до сих пор сохранилась и пропагандируется сфабрикованная Сталиным версия о том, что только один Сталин из всего руководства партии после смерти Ленина отстаивал ленинскую линию. Да и как ей не сохраниться, если ни один из уничтоженных Сталиным членов ленинского Политбюро (а они уничтожены им все), не реабилитирован, а реабилитируется, наоборот, их убийца!

Но, независимо от этого, разберем по существу самую идею о том, что Сталин якобы оказался самым верным и последовательным продолжателем ленинской линии. Откуда бы это? При жизни Ленина Сталин был, как правило, практиком, в политических спорах занимал весьма скромное место, держась средней линии и примыкая к тем, кто победит. В обсуждении теоретических проблем ни на съездах партии, ни на конгрессах Коминтерна участия не принимал, в разработке программы партии — тоже.

В тех же случаях, когда Ленин и другие руководители по каким-либо причинам отсутствовали и Сталин становился у руководства, он в принимаемых им политических решениях неизменно попадал впросак и, во всяком случае, явно отходил от ленинской линии.

Так было в марте 1917 года, когда Ленин еще не вернулся в Россию.

Так было после июльской демонстрации до конца августа 1917 года. Ленин и Зиновьев тогда скрывались в Разливе, в шалаше, а Троцкий и Каменев сидели в «Крестах».

Так было в 1922 году, когда Сталин, воспользовавшись болезнью Ленина, натворил ошибок в национальном вопросе и в вопросе о монополии внешней торговли.

Откуда же вдруг взялась «безошибочность»?

Она взята с потолка, вымышлена, выдумана услужливыми ретушерами истории так же, как легенда о том, что Сталин якобы всегда плечом к плечу с Лениным вместе с ним боролся против уклонов и ошибок всех остальных лидеров партии.

Для того чтобы упрочить эту легенду, необходимо было опорочить всех других вождей партии, приписав им мыслимые и немыслимые грехи. Этим и занимается много лет официальная советская историческая наука.

К сожалению, свою лепту в это дело внес и неофициальный историк Р. А. Медведев.

Правда, он опорочивает не всех бывших оппозиционеров. Исключение Медведев делает для Бухарина, Рыкова, Томского, т. е. для так называемой «правой оппозиции». Что же касается Троцкого и его соратников по борьбе со Сталиным, то тут Медведев целиком становится на сторону Сталина, одобряя и оправдывая разгром левой оппозиции. Политика Сталина, считает он, становится ошибочной только с того момента, когда он поворачивает оружие против Бухарина.

Если в своей книге «К суду истории» Медведев каждое обвинение против Сталина старается подкреплять документами, то когда речь заходит о Троцком, он считает себя свободным от ответственности за свои оценки. Вместо того чтобы, как подобает историку, ссылаться на документы, он пускается в плавание по океану всевозможных «если бы», которые всегда произвольны и необъективны.