Виктор Афанасьев - «Родного неба милый свет...»

Княгиня Авдотья Ивановна Голицына [110] Голицына А. И. (1780–1850) — прозванная «La Princesse nocturne» («ночной княгиней») за то, что она «ночи превращала в дни», как пишет мемуарист, собирая у себя литературный салон не ранее полуночи. Позднее — в 1818 году — у нее бывал А. С. Пушкин. прислала Жуковскому свой проект нового русского герба, в который, по ее мнению, надо включить знамя ополчения 1812 года. Она хотела, чтобы поэт-патриот поддержал ее мнение перед обществом. В ответном письме Жуковский говорит о войне: «1812 год был для нас важен не одними победами; он открыл нам в самих нас такие силы, которых, может быть, прежде мы не подозревали. Всего важнее для народа уважение к самому себе: теперь мы приобрели его… Ужасное потрясение 1812 года вместо того, чтобы нас сразить, только что нас пробудило… Мы увидим Россию на такой степени величия, на какой никогда она еще не стояла».

В первом же своем по возвращении из армии письме Жуковский говорит Тургеневу о своем желании собрать в одно целое свои стихи и поручить их издание ему. С этого времени началась подготовка первого издания стихотворений Жуковского, которое при медлительности Тургенева (а ему еще помогали Дашков и Кавелин) и взыскательности Жуковского к своим стихам продлится еще два года.

…Петр Вяземский в конце 1812 года приехал из Вологды в Москву, и его ужасно поразил вид разрушенного и полусожженного города. Он старался привести в порядок Остафьево, начал переписку с друзьями и стал подумывать об отъезде в Петербург. «Стану звать его с собою, — писал он в начале 1813 года Тургеневу о Жуковском. — Ему теперь дует попутный ветер, непременно нам, то есть его друзьям, надобно его заставить воспользоваться хорошею погодою. Полно ему дремать в Белеве». Тургенев отвечал Вяземскому: «Жуковский ничего не делает, кроме прекрасных стихов… Услышит ли он, наконец, голос дружбы, призывающий его к берегам Невы?» Вяземский: «Желал бы очень, хотя и на плечах, притащить и Белевского нашего Тиртея… [111] Тиртёй — греческий поэт VII–VI в. до н. э., своими песнями возбуждавший мужество спартанцев во время войны. Мы с ним ведем самую частую переписку. Я намерен, если не удастся мне выманить его из берлоги, съездить к нему перед поездкой своею в Петербург».

Жуковский обещал Вяземскому приехать в Москву. Вяземский отвечал ему стихами:

Когда разнеслась весть о смерти фельдмаршала Кутузова, тело которого привезли из Бунцлау в Петербург и погребли в Казанском соборе, Вяземский прислал Жуковскому стихи «К Тиртею славян»:

Александр Воейков прислал Жуковскому стихи, в которых убеждал его написать «поэму славную, в русском вкусе повесть древнюю» и предлагал несколько тем: Владимир Красное Солнышко, Суворов или Кутузов. «Орлом поэзии» назвал он Жуковского в последней строфе своего послания.

Жуковский продолжал дорабатывать «Певца во стане». «Жаль, если твой экземпляр напечатан по старому стилю, [112] То есть издание «Певца во стане русских воинов», выпущенное А. И. Тургеневым в Петербурге в феврале 1813 года. — писал он Тургеневу. — Пришли мне этот экземпляр и всё, что есть хорошего на случай нынешних побед. И мне хочется кое-что написать, тем более, что имею на это право, ибо я был их предсказателем: многие места в моей песни точно пророческие и сбылись a la lettre [113] Как по писаному (франц.). ».

Презирая и ненавидя врага действующего, Жуковский не раз помогал пленным французам, попавшим в бедственные обстоятельства. Так, в орловском доме Плещеевых, обращенном хозяевами в госпиталь, лежал на излечении наполеоновский генерал Шарль-Огюст Бонами. [114] В Бородинском сражении бригада генерала Бонами из дивизии Морана схватила центр русской позиции — батарею Раевского на Курганной высоте. А. П. Ермолов и А. И. Кутайсов с огромным напряжением вернули батарею, буквально истребив французов. А. И. Кутайсов был убит. Израненный штыками генерал Бонами был взят в плен. Когда пришел приказ об отправлении его с другими пленниками в Казань, Плещеевы попросили Жуковского добиться для него разрешения остаться в Орле, так как он жестоко страдал от ран. «Здесь, в Орле, есть пленный генерал Бонами, — пишет Жуковский Тургеневу, — храбрый и благородный человек. Я видел его после Можайского сражения, [115] Жуковский имеет в виду Бородинское сражение. с десятью или более ран, сделанных штыком (из коих одна преглубокая на груди и от которой он весьма страдает). Теперь он находится в Орле, откуда велено его переслать с прочими пленными в Казань. Это путешествие будет для него смертельно: тяжелая рана его погубит… Очень бы я желал, чтобы можно было помочь этому хорошему человеку». Тургенев добился для Бонами разрешения остаться в Орле. Этот генерал ездил к Плещеевым в Чернь, бывал в Муратове и даже играл в шахматы с Сашей Протасовой и чаще всего проигрывал!

…1813 год приносил новые вести о друзьях: после смерти Кутузова братья Кайсаровы покинули штаб. Андрей всюду следовал за старшим братом Паисием, уже генералом, участвовал во многих боях и в начале этого года погиб под Ганау вместе с артиллерийским обозом, который вынужден был взорвать, чтобы не отдать в руки неприятеля; ему было только двадцать девять лет. Где-то там, по полям Европы, шел с русскими войсками Константин Батюшков; известий от него не было, никто не знал, жив ли он.

Думая о Кайсарове, Жуковский перечитал его книги: «Опыт славянского баснословия [116] Баснословие — здесь: мифология. » — исследование, написанное на немецком языке в 1804 году и переведенное на русский в 1809-м, и диссертацию на латинском языке — о необходимости уничтожения крепостного права в России. «Земледелец, не завися ни от кого, всем доставляет питание, — писал Кайсаров. — Тем более удивляешься тому, что правители держат этот класс в оковах рабства». За эту диссертацию Кайсаров в Геттингенском университете получил степень доктора. С 1811 года он профессор российского языка и словесности в Дерптском университете. В 1812-м вступил в армию… Славная, героическая судьба!