Арон Симанович - Распутин и евреи.Воспоминания личного секретаря Григория Распутина

Распутин передавал мне, что царь сделал это по собственной инициативе, и допускал возможность, что царь довольно охотно внимал просьбам евреев, когда к нему обращались. Молодые придворные дамы были вообще чужды антисемитизма, во всяком случае, он не был у них заметен.

Даже для Вырубовой этот вопрос был мало знаком, и при разговорах о нем она только пожимала плечами. Николай II был сторонником строгого абсолютизма, но его сильно стеснял обязательный для него, как монарха, придворный этикет. Он охотно обходил его. Для него было большим удовольствием разговаривать с завсегдатаями петербургских увеселительных домов, которые не всегда вели себя с ним подобающе. Я не хочу здесь рассказывать подробности, но могу только заметить, что царю очень нравился румын Гулеско.

Главной причиной этому было то, что он сочинил песенку, в которой распевалось про офицеров царского конвоя, забывших в публичном доме уплатить по счету. Песенка кончалась припевом: "Отдай мне мои три рубля", и царь по поводу этой песенки много смеялся.

Младший брат царя, Георгий, который до рождения Алексея считался наследником престола, умер от туберкулеза в Абастумане. Непосредственной причиной смерти послужило переутомление, последовавшее за велосипедными гонками, участвовать в которых уговорил его спутник Гелльштрем, который дослужился в русском флоте до чина капитана второго ранга. Его считали незаконным сыном Александра III и одной придворной дамы. Он был на него удивительно похож.

Вдовствующая Императрица никогда не могла видеть его без волнения. Он получал пенсию от императорского двора и, кроме того, неоднократные денежные вспомоществования от вдовствующей Императрицы и великого князя Михаила.

Вследствие его вины в смерти великого князя Георгия Императрица Мария была против него сильно озлоблена, но все-таки принимала его довольно часто. Он постоянно сетовал на свое незаконное рождение, которое отнимало у него права на царский трон, и вел весьма легкомысленный образ жизни.

Между двором царя Николая II и двором его матери существовала острая, непримиримая вражда, последствия каковой оказались роковыми. Почти вся родня царя находилась на стороне старого двора.

Вражда эта не относилась ко времени Распутина, но была значительно старше. Знающие обстоятельства объясняли начало этой вражды нежеланием старой Императрицы видеть на престоле своего старшего сына. Рассказывали, что в Крыму составлялся даже заговор с целью возвести на престол второго сына Александра III, Георгия, любимца матери. В этом заговоре должны были участвовать также некоторые гвардейские полки. Но план этого заговора почему-то расстроился.

Не было секретом, что вся родня Николая была против предоставления прав народу участвовать в управлении государством. Когда Николай II в 1905 году все-таки подписал конституцию, все были страшно возмущены против него. Такое отношение родни много способствовало колеблющейся политике Николая в последующие годы. Это подтверждал мне неоднократно граф Витте, творец конституции 1905 года, сам боявшийся мести старого двора.

Каждый в Царском Селе знал, что, вследствие данного отцу обещания, мать и родня Николая II требовали безусловного соблюдения самодержавия. Ему даже довольно откровенно намекали на то, что в противном случае последствия для него могут оказаться весьма нежелательными. Эти обстоятельства понудили некоторых друзей предложить царю потребовать от своей родни вторичной присяги.

Все приверженцы царя, поддерживающие его в борьбе со старым двором, порицали его за попустительство по отношению к его явным врагам. Распутин также в этом отношении не соглашался с царем. Он знал, что его близкие отношения к Николаю являлись опасным оружием в руках его врагов, и был уверен, что родственники царя ненавидели его не меньше, чем самого царя. Это делало Распутина злейшим врагом старого двора и всех царских родственников.

Он при каждом удобном случае восстанавливал царя против великих князей, но Николай не осмелился предпринять серьезные меры против своих родственников. Он боялся их и старался все недоразумения и ссоры улаживать мирным путем. Распутин не скрывал своего недовольства и часто упрекал царя за это.

— Почему ты не поступаешь как должен поступать царь? Ты же царь. Если бы я был царем, я бы показал, как должен действовать царь и как это делается. Никто не думает о тебе, никому ты не нужен. Все стараются тебя только застращать. Твои родственники тебя убьют Ты не умеешь привлечь к себе людей. Все находятся с тобой во вражде, а ты только молчишь…

Так примерно говорил Распутин с царем. Он хотел понудить его к сопротивлению. Но царь не мог решиться на борьбу со своими врагами. Если кто-нибудь из царской семьи провинился уже слишком, то он накладывал взыскания, но до того незначительные, что все поражались его мягкости. Его слабость лучше всего характеризуется его поведением после убийства Распутина: он даже не посмел привлечь к ответственности виновных.

Николай не имел доверия также к своему личному конвою. Он всегда боялся заговора в пользу старого двора. Поэтому он привлекал в конвой татар и грузин. Его лично всегда охраняли кавказские князья Он любил их и был спокойнее с тех пор, как они находились при дворе.

Мысль о привлечении кавказцев к дворцовой службе исходила от Императрицы-матери, которая предполагала, что кавказцы помогут возвести на престол ее сына Георгия. Однако Николай опередил ее и привлек кавказцев на свою сторону.

Царь знал слабости своих верных. Он видел, что они не особенно культурны и склонны к кутежам и излишествам. Но зато он был уверен, что каждый из них готов за него умереть и убьет по его приказанию любого. Он гордился этим, и кавказцы стояли высоко в его глазах.

Они вели при нем великолепную жизнь, но часто злоупотребляли его добродушием. Он часто платил их картежные долги, и их выступления даже забавляли его. Любимец царя, князь Дадиани, изумил после какой-то попойки царя заявлением, что он заложил свои эполеты, что означало, что он поручился своим честным словом об уплате карточного долга.

Император часто закрывал глаза на проделки своих любимцев. Случалось, что офицеры конвоя безобразничали в разных общественных местах, но они были душой и телом преданы своему царю.

К счастью для генерала Рузского и депутатов Шульгина и Гучкова, они отсутствовали при требовании отказа от престола. Без сомнения, ни один из этих господ не остался бы в живых Говорят, что генерал Рузский даже угрожал царю револьвером. Это мог допустить лишь всегда пьяный дворцовый комендант Воейков.

Я поддерживал со всеми офицерами царского конвоя наилучшие дружеские отношения. Однажды я получил приглашение от дежуривших офицеров конвоя явиться в их дежурную комнату, где должна была состояться карточная игра. Я последовал приглашению, и мы играли в макао. Вдруг неожиданно в ночном костюме явился царь. Он сперва был недоволен и разнес нас за карточную игру, но затем раздал нам каждому по десять рублей новыми двугривенниками и сел сам за карточный стол.