Алексей Песков - Павел I

Он ответил <���…>:

– А я лучше знаю <���…>, – и прибавил, что он велел выслать полк из города и расквартировать его по деревням» ( Саблуков. С. 78–79).

«11 часов вечера<���…>. Император <���…> в покоях княгини Гагариной, его метрессы, где он всегда заканчивал вечера после ужина с императрицею. Княгиня Гагарина жила в Михайловском замке, занимая помещение под личными апартаментами государя. Спустя час Павел ушел к себе, чтобы лечь спать» ( Ливен. С. 183).

Полночь.Государь спит.

«Немного позже полуночи я сел в сани с князем Зубовым, чтобы ехать к графу Палену. У дверей стоял полицейский офицер, который объявил нам, что граф у генерала Талызина и там ждет нас. Мы застали комнату полной офицеров; они ужинали у генерала, причем большинство находилось в подпитии, – все были посвящены в тайну. Го – ворили о мерах, которые следует принять» ( Беннигсен. С. 117) . – «Было выпито много вина, и многие выпили более, чем следует <���…>. Го – ворят, что за этим ужином лейб-гвардии Измайловского полка полковник Бибиков <���…> будто бы высказал во всеуслышание мнение, что нет смысла стараться избавиться от одного Павла; что России не легче будет с остальными членами его семьи и что лучше всего было бы отделаться от них всех сразу» ( Саблуков. С. 86) . «Условились, что генерал Талызин соберет свой гвардейский батальон во дворе одного дома, неподалеку от Летнего сада; а генерал Депрерадович – свой, также гвардейский батальон, на Невском проспекте, вблизи Гостиного двора. Во главе этой колонны будут находиться военный губернатор <���Пален> и генерал Уваров <���два часа назад он был дежурным и сопровождал Павла с ужина>, а во главе первой – князь Зубов, его два брата, Николай и Валериан, и я <���…>. Граф Пален с своей колонной должен был занять главную лестницу замка, тогда как мы с остальными должны были пройти по потайным лестницам, чтобы арестовать императора в его спальне.

Проводником нашей колонны был полковой адъютант императора, Аргамаков, знавший все потайные ходы и комнаты, по которым мы должны были пройти, так как ему ежедневно по несколько раз случалось ходить по ним, принося рапорты и принимая приказания своего повелителя. Этот офицер повел нас сперва в Летний сад, потом по мостику и в дверь, сообщавшуюся с этим садом, далее по лесенке, которая привела нас в маленькую кухоньку, смежную с прихожей перед спальней Павла. Там мы застали камер-гусара, который спал крепчайшим сном, сидя и прислонившись головой к печке. Из всей толпы офицеров, сначала окружавших нас, оставалось теперь всего человека четыре; да и те, вместо того, чтобы вести себя тихо, напали на лакея; один из офицеров ударил его тростью по голове, и тот поднял крик. Пораженные, все остановились, предвидя момент, когда общая тревога разнесется по всем комнатам» ( Беннигсен. С. 117–119).

«Найдя первую дверь <���…>, ведшую в спальню, незапертою, заговорщики сначала подумали, что император скрылся по внутренней лестнице (и это легко бы удалось), как это сделал Кутайсов. Но когда они подошли ко второй двери <���…>, то нашли ее запертою изнутри, что доказывало, что император, несомненно, находился в спальне. – Взломав дверь <���…>, заговорщики бросились в комнату, но императора в ней не оказалось. Начались поиски, но безуспешно, несмотря на то, что дверь <���…>, ведшая в опочивальню императрицы, также была заперта изнутри» ( Саблуков. С. 87) . – «У императора была привычка каждый вечер заставлять дверь, выходившую в апартаменты императрицы из боязни, что она к нему неожиданно войдет» ( Головина. С. 259).

«Поиски продолжались несколько минут, когда вошел генерал Беннигсен» ( Саблуков. С. 87) . «Беннигсен <���…> был длинный, сухой, накрахмаленный и важный, словно статуя командора из “Дон-Жуана”» ( Ливен. С. 181) . «Он подошел к камину <���…>, прислонился к нему и в это время увидел императора, спрятавшегося за экраном. Указав на него пальцем, Беннигсен сказал по-французски: – Le voila <���Вот он>, – после чего Павла тотчас вытащили из его прикрытия» ( Саблуков. С. 87).

«Мы, действительно, застали императора уже разбуженным этим криком и стоящим возле кровати, перед ширмами. Держа шпаги наголо, мы сказали ему:

– Вы арестованы, ваше величество!

Он поглядел на меня, не произнеся ни слова, потом обернулся к князю Зубову и сказал ему:

– Что вы делаете, Платон Александрович?

В эту минуту в комнату вошел офицер нашей свиты и шепнул Зубову на ухо, что его присутствие необходимо внизу, где опасались гвардии <���т. е. гвардейских солдат>. Тем более должны были бояться этой гвардии, что граф Пален еще не прибыл со своей свитой и батальоном для занятия главной лестницы замка, отрезавшей всякое сообщение между гвардией и покоями императора. <���…> В эту минуту другие офицеры, сбившиеся с дороги, беспорядочно ворвались в прихожую: поднятый ими шум испугал тех, которые были со мною, они подумали, что это пришла гвардия на помощь к императору, и разбежались все, стараясь пробраться к лестнице. Я остался один с императором, но я удержал его, импонируя ему своим видом и своей шпагой. Мои беглецы, встретив своих товарищей, вернулись вместе с ними в спальню Павла, теснясь один на другого <���…>. Я вышел <���…>. Я узнал потом те немногие слова, какие произнес император <���…>:

– Арестован, что это значит арестован?

Один из офицеров отвечал ему:

– Еще четыре года тому назад с тобой следовало бы покончить!

На это он возразил:

– Что я сделал?

Вот единственные произнесенные им слова» ( Беннигсен. С. 119–120, 144–145).

«В это время те из заговорщиков, которые слишком много выпили шампанского, стали выражать нетерпение, тогда как император, в свою очередь, говорил все громче и начал сильно жестикулировать <���…>. Граф Николай Зубов, человек громадного роста и необыкновенной силы, будучи совершенно пьян, ударил Павла по руке и сказал:

– Что ты так кричишь!

При этом оскорблении император с негодованием оттолкнул левую руку Зубова, на что последний, сжимая в кулаке массивную золотую табакерку, со всего размаху нанес правою рукою удар в левый висок императора, вследствие чего тот без чувств повалился на пол» ( Саблуков. С. 88) . «Офицеры, число которых еще возросло, так что вся комната наполнилась ими, схватили его и повалили на ширмы, которые были опрокинуты на пол <���…> <���…> <���…> <���…> <���…><���…> <���…> <���…> <���…> <���…> <���…>

<���…> <���…> <���…> Кто-то из офицеров сказал мне: – С ним покончили» ( Беннигсен. С. 120).