Николай Степанов - Гоголь: Творческий путь

В. А. Гоголь усиленно заботился о воспитании своих детей, однако недостаток средств не позволял ему дать сыновьям образование, обычное по тому времени в богатых дворянских семьях. Первоначальные знания Гоголь получил у заезжего семинариста. В августе 1818 года будущий писатель вместе с братом Иваном был отвезен в Полтаву и поступил там в первый класс полтавского поветового (уездного) училища. Полтава была неподалеку от Васильевки, и связь с семьей оставалась достаточно прочной. Мальчиков посещали родители и родственники, завязалась оживленная переписка. Родители особенно обеспокоены были слабым здоровьем «Никоши» и его учебными делами.

Однако пребывание в полтавском училище не могло оставить глубокого следа в подростке, так как преподавание в этом учебном заведении было проникнуто казенной рутиной и мало давало пищи уму и сердцу.

Гоголь проучился в Полтаве несколько больше года. Когда мальчиков взяли на летние каникулы, умер младший брат Иван. Николай некоторое время оставался дома. Василий Афанасьевич, узнав об открытии в Нежине в начале 1821 года нового учебного заведения — Гимназии высших наук князя Безбородко, тотчас же стал наводить справки. По полученным сведениям, Нежинская гимназия представлялась солидным и серьезным учебным заведением, в котором, как указывалось, преподаваться «будут все науки, какие и в университетах преподаются», а окончившие ее получают те же аттестаты и преимущества, что и студенты. [21] П. Е. Щеголев , Детство Гоголя, сб. «Исторические этюды», СПб. 1913, стр. 74–76. Весной 1821 года одиннадцатилетнего Гоголя отвезли в Нежин, и 1 мая после вступительного экзамена он был принят в гимназию.

Гимназия высших наук князя Безбородко в Нежине учреждена была «в особенную пользу образования детей бедных и неимущих дворян Малороссийского края и приготовления их на государственную службу». Нежинская гимназия была единственным высшим учебным заведением для большей части левобережной Украины, однако она не давала какой-либо определенной специальности, подготовляя из дворянской среды кадры для местного чиновничества. Обучение в Гимназии высших наук продолжалось девять лет и делилось по трехлетиям на три курса — низший, средний и высший. Последний, высший курс приравнивался к лицейскому, или университетскому, и имел два отделения — философское и юридическое.

В системе гимназического преподавания философские, юридические и гуманитарные дисциплины занимали главное место. Профессор русской литературы П. Никольский, автор распространенной тогда теории словесности, «реторики», читал историю литературы с классицистических позиций. Пушкина он не признавал и относился враждебно к новым явлениям в литературе. «Вообще научное и литературное воспитание наше делалось, можно сказать, самоучкою, — вспоминал один из бывших студентов. — Профессор словесности Никольский о древних и о западных литературах не имел никакого понятия. В русской литературе он восхищался Херасковым и Сумароковым; Озерова, Батюшкова и Жуковского находил не довольно классическими, а язык и мысли Пушкина тривиальными, признавая, впрочем, некоторую гармонию в его стихах… Шалуны товарищи в 5-м и 6-м классах, обязанные еженедельно данью стихотворения, переписывали, бывало, из журналов и альманахов мелкие стихотворения Пушкина, Языкова, кн. Вяземского и представляли профессору за свои, хорошо зная, что он современною литературою вовсе не занимался. Профессор торжественно подвергал строгой критике стихотворения эти, изъявлял сожаление, что стих был гладок, а толку мало…» [22] В. Шенрок , Материалы для биографии Гоголя, М. 1892, т. I, стр. 91.

В программе по литературе и риторике для 6-го класса на 1827 год указан ряд авторов средневековья, античности и русского XVIII века. Эта программа дает представление о том круге знаний, который Гоголь вынес из гимназии: «В шестом классе должно заниматься эстетикою или разбором изящных риторов, каковы: Демосфен, Цицерон, Мурет, Боссюет, Флетье, Массильон, Бурдалу, Феофан Прокопович, Яворский преосвященный, Гедеон, Платон, Анастасий и другие; разбором писателей, каковы: Иерузалем, Фенелон, Томас, Каранчиоли, Бем, Татищев, Эмин, Карамзин и другие; и, наконец, разбором изящных стихотворцев, каковы: Гомер, Гораций, Виргилий, Овидий, Петрарк, Камоэнс, Тасс, Мильтон, Буало, Расин, Попе, Ломоносов, Сумароков, Херасков, Державин, Жуковский и другие; но без дальнейших умствований, умозрений и умоположений». [23] «Гоголевский сборник», под ред. М. Н. Сперанского, Киев, 1902, стр. 336. Как характерно это указание об изучении эстетики и литературы «без дальнейших умствований», выражающее то охранительное направление, которое старались придать науке правительственные инстанции. Ведь античные «риторы» и церковные проповедники занимали главное место в изучении эстетики и красноречия. В «разборе» литературных произведений русская литература представлена весьма ограниченным кругом писателей: характерно, что из программы выпала почти вся сатирическая литература XVIII века — Фонвизин, Новиков, Крылов, не говоря уже о Радищеве. Новая западная литература также не была представлена в школьном преподавании. Гимназисты сами дополняли чтением тот круг знаний, который они получали в школе.

Гоголь отрицательно оценивал гимназию при ее первом директоре — Орлае. Но после ухода Орлая, в конце 1826 года, когда направление гимназической жизни определялось группой передовых профессоров во главе с инспектором Н. Г. Белоусовым, отношение Гоголя к гимназии меняется. Именно этот период он называет самым счастливым периодом в Нежинской гимназии высших наук: «… директора у нас нет, — сообщает Гоголь матери в письме от 16 ноября 1826 года, — и желательно, чтобы совсем не было. Пансион наш теперь на самой лучшей степени образования… до какой Орлай никогда не мог достигнуть; и этому всему причина — наш нынешний инспектор; ему обязаны мы своим счастием; стол, одеяние, внутреннее убранство комнат, заведенный порядок, этого всего вы теперь нигде не сыщете, как только в нашем заведении. Советуйте всем везть сюда детей своих: во всей России они не найдут лучшего».

Нежинская гимназия не получила в жизни Гоголя того значения, какое имел для Пушкина Царскосельский лицей, тем не менее ее роль в становлении взглядов молодого Гоголя была весьма значительна. Наряду с теневыми сторонами, рутинерством и схоластикой школьного преподавания в гимназию проникали и новые, передовые веяния, благотворно влиявшие на развитие будущего писателя. И в Нежинской гимназии высших наук нашлись люди, стоявшие на уровне передовых взглядов своего времени. Обязанности директора с конца 1826 года более двух лет выполнял профессор математики и естественных наук Шаполинский. По словам одного из учеников лицея, П. Редкина, вокруг Шаполинского и Белоусова группировался кружок, к которому принадлежали «люди благородные, умные и сведущие» — Ландражин, Зингер, Соловьев, пользовавшиеся «любовью и популярностью среди учащихся». [24] См. очерк П. Редкина в кн. «Лицей кн. Бозбородко», СПб. 1881, стр. 316. В противоположном лагере находились реакционные профессора во главе с Билевичем.