Алексей Федоров - Последняя зима

Мимо леса, в котором скрывались шацкие партизаны, стучали и стучали колесами бесконечные поезда, идущие на восток. Они везли новые пушки и танки, новые полки и дивизии, брошенные Гитлером против советских солдат. Остановить вражеский эшелон, подорвать его - вот это и будет самая непосредственная, самая боевая помощь фронту.

Отряд решил взяться за диверсионную работу на железной дороге. Первая самодельная мина представляла собой маленький кособокий ящичек с положенной в него гранатой, которую присыпали сверху толом. К ящику тянулся бикфордов шнур. Где удалось этот шнур раздобыть? Шнуром снабдил немец. Факт примечательный! Нашелся в шацком гарнизоне немец-антифашист, немало помогавший партизанам.

Взорвать мину с помощью бикфордова шнура под быстро идущим эшелоном дело довольно сложное. Время горения шнура надо точно согласовать со скоростью приближающегося поезда. Мину поставили на подходах к станции Заболотье. Операцией руководил Трофим Глущук. По его сигналу к шнуру поднесли спичку... Расчет оказался верным. Мина взорвалась под третьим вагоном, но поезд продолжал двигаться вперед. Потом уже поняли партизаны, что ставить мину надо не между шпал, а под шпалы и не посредине колеи, а поближе к рельсу. Да и заряд был слабоватым.

Неудача не столько огорчила, сколько разозлила партизан. Ладно, с миной пока не вышло, так будем крепче бить фашистов при всяком другом удобном случае, решили они. А нового случая долго ждать не пришлось.

В начале июня три немецких грузовика везли награбленное у крестьян добро. Возле леса у села Вилыця их встретили дружные выстрелы партизанской засады. Одна машина, резко прибавив скорость, успела уйти, но у двух были пробиты моторы, и они остановились. Завязался бой с охраной. На месте полегли четверо фашистских солдат и восемь полицаев. Оружие и обмундирование убитых партизаны забрали себе, а все награбленное оккупантами вернули хозяевам. Обе поврежденные машины тут же сожгли.

Действия партизан встревожили гитлеровцев. Совсем недавно партизаны пытались взорвать воинский эшелон, а вот теперь нападение среди бела дня на автоколонну! Фашисты решили обезопасить себя на будущее своим излюбленным методом - террором. В село Вилыця примчалось несколько бронетранспортеров. Крестьянские хаты эсэсовцы предали огню, девяносто жителей расстреляли.

Затем каратели решили прочесать ближайшие леса. На помощь фашисты мобилизовали полицию со всей округи. Как только полицаи потянулись на сборный пункт, Степан Шковорода понял, что готовится облава. Отряд срочно перебазировался в другое место, километров за пятьдесят от Кропивников.

Там было спокойней, однако всех интересовало, что делается в родных селах. Убрались ли эсэсовцы? Нет ли новых жертв их бесчинств? Уцелел ли постоянный лагерь отряда?.. На разведку в район Кропивников послали двух комсомолок - Ярину Смоляр и Пашу Шепелю.

С корзинками, полными земляники, - как будто только за ней и ходили в лес! - шли девушки по знакомой тропинке. До села оставалось совсем уже немного... Вот-вот проглянут из-за деревьев крайние хаты! Неожиданно раздался окрик на чужом языке, лязгнули затворы винтовок.

Как и предусматривалось на такой случай, Ярина и Паша бросились в разные стороны. Вслед загремели выстрелы. Паша успела исчезнуть в зарослях орешника, Ярина упала, раненная разрывной пулей.

Через несколько минут она увидела направленные на нее винтовочные дула, услышала голос немца:

- Кто ты есть?

Ярина молчала... Из-за спины фашиста выдвинулась долговязая фигура местного подкулачника Александра Кропивника.

- Так це ж партизанка, - сказал предатель. - И батько и маты ей теж партизаны!

Ярину долго мучили, пытали, требуя сказать, где находится отряд, далеко ли до него. Девушка продолжала молчать. Фашисты поняли, что им ничего не добиться. И тогда пистолетная пуля оборвала жизнь комсомолки.

Вторая разведчица вернулась в отряд. Промокшую, оборванную, изнемогавшую от усталости Пашу окружили партизаны. Сквозь слезы она рассказала о гибели Ярины. Забилась в рыданиях мать, тяжко вздохнул и отвернулся отец, потемнели глаза боевых друзей отважной девушки.

День, ночь и еще день искали партизаны тело Ярины, а когда наконец нашли, с почестями похоронили ее у самого края лесной поляны. Немногословна была партизанская клятва над свежей могилой, суровая клятва мстить.

И первым должен пасть тот, кто предал.

Ночью в село пробрались несколько партизан. Среди них - женщина с еще не просохшими от слез глазами, с лицом, на которое совсем недавно легли новые морщины. Звали ее Акулиной Ивановной Смоляр, это была мать, потерявшая свою единственную дочь. Вместе с мужчинами вошла она в хату предателя.

Увидев партизан, Александр Кропивник рухнул на колени и начал оправдываться.

- Молчи, продажная душа! - сказала Акулина Ивановна. - Для изменников и трусов нет прощения.

Она оттолкнула от своих ног мерзавца... В хате прозвучал выстрел.

С предателем рассчитались. Но еще за многое должны были ответить фашисты вместе со своими прислужниками.

Партизаны снова принялись мастерить мину. Теперь взяли крупный артиллерийский снаряд и осторожно вывинтили головку. Снаряд зарыли у самого рельса, вместо взрывателя приспособили немецкую гранату. Оставалось протянуть к гранате длинную веревку и дернуть ее в нужный момент.

Но вот этой-то самой простой веревки и не было.

Тогда партизаны взглянули на свои ноги. Почти все носили постолы самодельную обувь из грубой сыромятной кожи. Поддерживает постол тонкий сыромятный ремешок, оплетающий голень.

Десять человек разулись. Двадцать ремешков связали в один, протянув его к мине.

На этот раз эшелон был подорван. Он шел на запад и вез награбленную фашистами украинскую пшеницу. Не довез!

Теперь, как только партизанам удавалось найти снаряд или раздобыть тол, они шли подрывать вражеские поезда. Длинную веревку по-прежнему заменяли связанные ремешки. В музей бы, под стекло, эти ремни от древней крестьянской обуви! Хорошо помогали они полищукам громить незваных "освободителей"!

После каждой удачной операции, рассказывая о ней в лагере, бойцы обычно добавляли:

- Ото за Ярину! Ото за твою дочку, Кулина Ивановна!..

Немало партизан и подпольщиков погибло от руки фашистов, но чаще всего в отряде вспоминали Ярину. Не потому ли, что она погибла одной из первых?! А возможно, светлый образ этой девушки стал собирательным, вместил в себя память о многих.

Ярину не только вспоминали. Ее стойкость, ее верность Родине были для партизан неумирающим примером. Однажды в лапы рыскавших по лесу карателей попал отрядный разведчик комсомолец Николай Сулим. Скрутив юноше руки и взявшись за длинный конец веревки, фашисты приказали своему пленнику вести их к партизанскому лагерю.