Алексей Федоров - Последняя зима

Поздоровавшись и присев на предложенный ему табурет, дедок пожевал губами, испытующе оглядел Михаила и сообщил, что приехал хлопотать не за себя, а за все село с ближайшими хуторами.

- А в чем дело? - спросил комвзвода.

- Ох-ох-ох! Мы бы и сами... Но куды уж самим! А треба, ох як треба! Вот и зарешили запобеспокоити партизан... Вам же все едино! Хоч тута, хоч там! Для вас це раз плюнуть...

- Что все равно? Насчет чего хлопотать послали?

- Ох ты боже ж мий! Не сказав ще? Память! За железницю наша справа, за семечки...

- Какие семечки?

- Подсолнух. Зупинку треба потягу зробить... Все село просить, вместе с хуторами...

- При чем тут поезд? Откуда поезд?

- Тьфу ты, бестолковый! - рассердился старик. - С подсолнухом потяг, ну, проще вымовить, эшелон... С Чарторийска. Миной его зупинить.

В конце концов выяснилось, что немцы свозят сейчас на станцию из глубинных заготовительных пунктов подсолнечные семечки. Будут грузить в вагоны для отправки в Германию. Крестьяне просят подорвать этот состав где-нибудь поближе к селу, чтобы семечки можно было разобрать.

- Маслица бы жинки набили! - говорил дед. - Ох, соскучилися без масла! Особливо малы диты... А где визмешь? Коров почти що немае... Верно, кой-кто из селян конопельку сеял за огородами... Были бы с конопельной олией! Так осенью бандеры до нас заскакивали, всю коноплю конями потравили... Ну що ты зробишь?! Сеяли мы и подсолнух. По мне, семечковая олия даже смачней конопляной! Но и подсолнух горман позабирал. Наши семечки в Чарторийске лежат. И наши, и отовсюду. Как их визмешь назад? Зупинить потяг миной, и все. Партизан просить! Народ так рассудил. Хиба ж це несправедливо?!

Дед выжидательно посмотрел на командира взвода.

Вот тут-то Михаил Тущенко и растерялся. Просьба совершенно необычная! Как это вдруг подорвать эшелон по заказу местных жителей? Конечно, минерам приходится проводить операции с "разгрузкой". Бывает! Такая операция потруднее обычной. Нужны усиленные группы прикрытия, дополнительное минирование, нужно заранее хорошо разведать, что в эшелоне везут. Разгружаются обычно поезда с оружием, боеприпасами, продовольствием. Но ведь, собственно, семечки тоже продовольствие... Ну, не совсем! Их еще превратить надо в продовольствие... Что же ответить деду? Минеров у взвода все равно нет. Доложить в батальон? Пожалуй, засмеют! Сейчас нехватка тола... Поезда подрывают только на выбор, все больше бронепоезда... А тут - семечки! Но старичок-то хороший, и по-своему правильно рассудили в селе... Что же ему сказать?

Тущенко задумался, ища выход из щекотливого положения. Дед продолжал выжидательно смотреть на комвзвода.

- Эх, память! - неожиданно поднялся старичок и всплеснул руками. - Я тебе и мину привез... Здоровенька така мина! Нашей миной и зупините эшелон... Пиидем побачишь!

Командир взвода не мог понять, откуда взялась у селян мина, но был рад оттяжке и вышел вместе с дедком на улицу.

Заботливо прикрытая соломой и рядном, на дне саней лежала не мина, а 25-килограммовая авиационная бомба.

- Откуда ее взяли? - спросил Тущенко.

- С болота вытягнули. Як бомбил нас фашист по началу войны, стилько их в болото понакидал!

- Там и сейчас их много?

- Откуда ж им зараз взяться? Повытягнули, партизанам ще летом отдали.

- А эта?

- Тьфу, бестолковый! Семечки ж треба, зупинить эшелон треба. Вот и шукали мину всем селом по местам, куды литом не пройти. Трясин богато в нашим болоте, а зараз подмерзли. Вон цю мину за трясинами насилу и нашукали! Ну як - справна буде? Добре гукне?..

Затруднения Тущенко не уменьшились. Из авиабомб и артиллерийских снарядов минеры умели выплавлять взрывчатку. Ее желтовато-серую кашеобразную, пока не застынет, массу называли "мамалыгой". Пригодится и эта двадцатипятикилограммовка! Но ведь дело, в конце концов, решает не взрывчатка. Всегда бы нашли немного... Посчитает ли командование нужным возиться с этим семечковым эшелоном? А люди уже и "мину" приволокли... Хотят как-то облегчить партизанам работу! И раньше для нас бомбы из болота таскали. Нет, надо, конечно, доложить! Надо!

Михаил заметил возвращающегося из деревни политрука, сказал деду, чтобы тот немного подождал, и бросился навстречу Хромцову. Объяснил ему в двух словах неожиданно возникшее дело.

- Скажи, пожалуйста, какие заявки начали поступать! - засмеялся Хромцов. - Верит в наши силы народ. Правильно, обязательно батальону сообщим!

- А сейчас что ответить?

- Не надо хитрить... Зачем? По правде ответим.

Деду объяснили, что о просьбе сельчан требуется доложить партизанскому начальству. Задерживать любой эшелон с награбленным у советских людей добром, конечно, надо, но можно ли это сейчас сделать должны решить те, кто повыше...

- Господи! Да разве ж мы не зрозумляем!.. Начальство, оно и есть начальство. Сам служил... Тилько чекать долго нельзя" Як бы не увез герман тот подсолнух!

- Долго ждать не будете. Сегодня же доложим! - сказал Тущенко. - А за ответом наведайся денька через два. Никуда не денутся ваши семечки. В вагоны их еще не грузили?

- На складе лежат.

- Ну вот! А поедешь сюда снова, узнай, как там с погрузкой. Договорились?

С дедом договориться было нетрудно. Сложнее - быстро сообщить в батальон о необычайном ходатайстве. Рации у взвода нет. Отправить с донесением конного связного? Но разве письменно все изложишь! А вдруг какие-то дополнительные вопросы у начальства? Решили, что в батальон съездит сам политрук и доложит про эшелон с подсолнухами.

Не прошло и суток, как о просьбе крестьян стало известно во всех подробностях не только в штабе батальона, но и в штабе соединения.

- Да это просто замечательно, что к партизанам обращаются по таким вопросам! - говорил Дружинин, расхаживая по моей хате-землянке. - В Любешове нашему Фролову пришлось стать землеустроителем, вносить весьма существенные поправки в произведенное гитлеровцами распределение земли. Там же, в Любешове, да и в окрестных селах Лысенко помогал учителям составлять школьные программы, организовал розыск и сбор советских учебников. Война не кончилась, кругом немцы, а наш командир 7-го батальона уже взялся за свои довоенные обязанности заведующего Волынским облоно! Партизаны лечат, партизаны школы налаживают, партизаны землю дают... А вот теперь от нас требуют заняться и снабжением. Правильно! Сельпо нет, исполкома нет, значит, и о подсолнечном масле мы должны позаботиться.

- Обрати внимание, с каким тактом, с каким пониманием обстановки подошел народ к проблеме, - сказал я. - Ничего лишнего у нас не просят! Сами заберут семечки, сами набьют масла. Только остановите эшелон! А для этого еще и бомбу привезли, не желая вводить нас в лишние расходы. Заказ, так сказать, на давальческом сырье.