Людмила Сукина - «Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей

Между членами двух старших ветвей романовского клана существовала и личная неприязнь. Императрица не могла простить того, что великий князь Кирилл Владимирович отбил жену у ее брата Эрнеста Гессенского; великий князь Андрей Владимирович был фактически гражданским мужем балерины Матильды Кшесинской, которую Николай II бросил ради женитьбы на Аликс. Семьи могли бы помириться, если бы Николай выдал свою старшую дочь Ольгу за великого князя Бориса Владимировича, о чем просил не только сам Борис, но и великая княгиня Мария Павловна. Но в ситуацию опять решительно вмешалась Александра Федоровна. Она категорически отказалась от брака восемнадцатилетней невинной девушки с 38-летним «развратником», каковым она не без оснований считала великого князя Бориса.

Дело дошло до того, что оскорбленная и рассерженная Мария Павловна предлагала председателю думы Родзянко уничтожить императрицу и освободить императора и всю семью от ее губительного влияния. Родзянко отказался, но великие князья «Владимировичи» со своими друзьями уже во всех столичных гостиных вслух обсуждали возможность государственного переворота. Четыре гвардейских полка должны были захватить Царское Село. Императрицу планировалось сослать в монастырь, а императора принудить отказаться от власти в пользу сына, регентом при котором следовало назначить великого князя Михаила Александровича – дядю цесаревича. К счастью или несчастью для императорской семьи, светские бездельники, обсуждавшие переворот за бокалом французского шампанского, не смогли довести свой замысел до конца.

В обстановке кризиса семейного клана Романовых, который до сих пор всегда держался сплоченно, императорская семья окончательно утратила доверие общества. Николай II не обращал внимания на предупреждения о близящейся революции, с которыми к нему обращались иностранные дипломаты, родственники и председатель думы Родзянко. Как плохой капитан на тонущем корабле, он думал только о том, чтобы сохранить собственное лицо и не поступиться прерогативами самодержца. В этом его активно поддерживала императрица. Уже всем в России, кроме самого Николая, было очевидно, что вмешательство Александры Федоровны в государственные дела лишает монархию последней надежды на спасение. Об этом беседовал с Родзянко даже ближайший родственник императора и его самый надежный и верный друг – великий князь Михаил Александрович. Но ни клан Романовых, ни государственные сановники России не знали, что можно сделать, чтобы заставить самодержца взглянуть правде в лицо и предпринять какие-нибудь рациональные действия по модернизации империи и системы управления ею в условиях мировой войны.

В столице уже начинались уличные волнения, когда Николай II, вместо того чтобы остаться и попытаться контролировать ситуацию в Петрограде, в ночь 22 февраля (7 марта) отправился на поезде в Могилев, в Ставку верховного командования. На этот раз он не взял с собой цесаревича Алексея, которого последнее время возил к войскам, чтобы воспитывать в нем сознание будущего командующего. По прибытии он написал императрице письмо, в котором, как всегда, содержались рассуждения об их детях и сообщение о том, что император скучает без семьи и будет вынужден развлекать себя игрой в домино. Когда это письмо пришло в Петроград, там уже произошла Февральская революция.

Узнав о революции, царь немедленно отправился в столицу. На станции Малая Вишера, в 200 верстах от Петрограда, царский поезд был остановлен и направлен в Псков. Там императора известили, что кабинет министров, дума и генералитет решили, что он должен отречься от престола. Посоветовавшись со своими приближенными генералами, Николай II сообщил Верховному главнокомандующему М. В. Алексееву, что подчиняется этому решению.

2(15) марта был подписан первый Манифест об отречении Николая II в пользу цесаревича Алексея. Двенадцатилетний мальчик стал новым императором Алексеем II. Но это решение не было окончательным. Документ должны были скрепить печатью и своими подписями министр А. И. Гучков и депутат думы В. В. Шульгин. Они выехали из Петрограда в Псков. И за те шесть часов, что делегация была в пути, император передумал. Николай полагал, что ему с семьей разрешат удалиться в Ливадию, и там Алексей под его надзором будет завершать образование, а управлять страной в это время будет регент – великий князь Михаил Александрович. Но врач Федоров, от которого бывший император потребовал объективно оценить состояние здоровья Алексея, объяснил ему, что власть – слишком непосильная ноша для больного цесаревича, и высказал сомнения в том, что царской семье разрешат продолжить его воспитание и вообще быть при нем в качестве родителей.

Под влиянием этого разговора и собственных сомнений Николай принял именно то решение, которое, возможно, обернулось драмой для семьи Романовых и России. Когда Гучков и Шульгин прибыли в Псков, то император заявил им, что отрекается не в пользу сына, а в пользу брата, Михаила Александровича. Манифест такого содержания он и подписал в их присутствии. В России появился новый царь – Михаил II.

Телеграмма от старшего брата с известием о том, что Михаил Александрович стал императором, застала того в Гатчине. Ему было 39 лет, и это сообщение стало для него полной неожиданностью. Михаил знал, что является вторым претендентом на престол после своего племянника Алексея, но даже представить не мог, что трон достанется ему в обход законного наследника. Он был довольно храбрым человеком и еще недавно проявил настоящее мужество в боях за Карпаты; довольно неплохо разбирался в политике, однако и у него не хватало энергии и силы воли, чтобы решительно взять власть в свои руки. Посоветовавшись с членами правительства и депутатами думы, многие из которых были убеждены в том, что смена одного царя другим не прекратит беспорядков, а, наоборот, спровоцирует новую волну революции, Михаил подписал манифест о собственном отречении, оставляя решение проблемы власти за Учредительным собранием представителей разных сословий населения России. Теоретически Учредительное собрание могло восстановить монархию и вновь призвать Михаила на царство, но мы знаем, что этого не случилось. История правления дома Романовых завершилась.

Вновь избранное Временное правительство должно было решить вопрос о том, что делать с царской семьей. Николай, который теперь в официальных документах именовался просто «гражданин Романов», просил, чтобы его с женой и детьми отпустили к родственникам в Англию. Временное правительство также склонялось к этому решению, тем более что Британия была союзницей России в продолжавшейся войне. Но Петроградский совет выступил против.