Михаил Задорнов - Язычник эры Водолея

— Гена, я на тебя кричал при коллегах, — нашел в себе силы признать свою вину я, — вот при них же я приношу тебе свои извинения, но имей в виду, я эти извинения приношу только за форму, в которой я выражался, а не за содержание. Помнишь, я ведь тебя посылал разными маршрутами, так вот, извини за те слова, которые я при этом употреблял, но маршрут все-таки остается прежним!

Потом кто-то из моих коллег очень остроумно заметил: «Ты зачем вообще телевизионным редакторам рассказываешь о том, что нужно нашим телезрителям? О том, что наш русский народ умнее, чем они предполагают? То, что сегодня нужно русскому народу, лучше всех знает Гохштейн!»

Вот поэтому порой меня так много бывает по нескольким каналам сразу. Гохштейн тщательно отслеживает через свое «разведывательное управление», когда на Первом канале будет новый концерт Задорнова, и радостно мстит, втыкая мой старый концерт в то же самое время.

Доходит иногда до смешного — народный артист Сергей Юрский, увидев сразу два концерта по двум главным телевизионным каналам, сказал как-то моему другу детства Владимиру Качану: «Я недавно смотрел телевизор и понял, что ваш друг Михаил Задорнов — государственный человек! Его одновременно показывали на двух каналах!» Какими же наивными бывают талантливые люди?! Не государственный, а объект мести Гохштейна! У телевизионщиков даже термин появился — контрпрограммирование! На русский язык это красивое иностранное слово переводится как «нагадить»!

— Любопытно, как реагируют на такое контрпрограммирование ваши коллеги? Так же, как и вы, переводят «красивое иностранное слово» на русский?

— Мой юный друг Максим Галкин пошутил над этой ситуацией настолько метко, что я уже полгода пересказываю его шутку во всех компаниях. Сначала я рассказал Максиму о том, как снимался в телепередаче, посвященной юбилею моего друга Лени Филатова.

В этой передаче о Лене вспоминали многие известные артисты и режиссеры. Большинство его бывших друзей говорили разные грустные, печальные слова. Я их понимаю. Но мне почему-то захотелось рассказать о Лене веселые истории из нашей с ним общей молодости. И напомнить о том, каким он был остроумным человеком. Ведущая, которая брала у меня интервью, сначала смеялась, а потом вдруг смутилась и спросила: «А вы не считаете, что это кощунство — в день памяти своего друга вот так веселиться?» Я ответил честно:

— Уверен, что те, кто от нас уходят, не очень хотят, чтоб мы, вспоминая их, лишь печалились и плакали. Если они сейчас видят и слышат нас, им приятно, что мы вспоминаем о них весело. Недаром в древности на поминках даже пели частушки! Я считаю, гораздо хуже, когда на похоронах строят лицемерно грустные лица. Особенно на тех похоронах, где бывает много известных людей. А не дай Бог, туда еще заглядывают высокопоставленные чиновники. Тогда к ним еще стараются подойти, улучить момент и, не снимая грусти с лица, попытаться решить текущие вопросы, подписать нужную бумагу!

Далее я решил развить эту мысль в отношении себя, любимого.

— Вот на моих похоронах этого не будет! Я даже попросил Максима Галкина (и он, кстати, согласился) выступить, когда меня будут провожать в последний путь. Поэтому па проводах меня в последний путь ожидается довольно много народа. Конечно, в этом проблема. Я сейчас подыскиваю для себя участок, чтобы был побольше. Нехорошо, если люди потопчут соседние могилы. Все-таки это будут рейтинговые похороны…

Еще надо прикинуть, на какой канал отдать съемку этих похорон, на Первый или на Второй? На Второй, с одной стороны, выгодней. Он все-таки имеет дотации от государства. Так как государственный. Поэтому тот же Гохштейн щедро оплатит это все при условии организации «поминок» с его декорациями из подбора.

Милая ведущая, которой я все это сказал, аж замерла от такого стёба:

— Вы понимаете, что я не могу это все включить в нашу передачу?

— Конечно, понимаю, это же я не о Филатове сказал, а о себе.

И вот об этом приколе я пересказал однажды Максиму Галкину. Максим среагировал мгновенно: «Ой, Михаил Николаевич, если вы отдадите съемку своих похорон Первому каналу, то Гохштейн устроит контрпрограммирование: он покажет по Второму каналу похороны сразу всего «Кривого зеркала»!

— Лучше не надо. А то уже какой-то контр-юмор получится… А по творческим идеям какой канал вам ближе?

— На сегодняшний день мне больше правится творческий подход Первого канала. Они иногда берут для своих передач западную формулу, но наполняют ее нашей задушевностью. Я видел программу по американской лицензии, в которой звезды-актеры участвуют в «Танцах на льду». Вроде бы скроена из тех же слагаемых, что и на Западе, но сколько же в ней чувства! Сколько творчества! Какая энергия!

После этой передачи во всех спортивных магазинах России мгновенно были раскуплены коньки. Здорово! Теперь главное — постараться, чтобы мы всей страной эти коньки не откинули. Шутка!

Еще мне нравится передача «Минута славы». Когда-то тому же Гохштейну я предложил:

— Давай сделаем по «России» передачу о том, сколько талантливых людей по стране развелось в самых неожиданных местах с самыми непредсказуемыми способностями. Ты не представляешь, какие экземпляры ко мне иногда за помощью обращаются.

Однажды пожилая женщина в Ижевске привела за кулисы после концерта своего сына: «Помогите, он гений!» Действительно, гением оказался. Из тех, кого в народе называют Левшами. Он в бутылках из-под водки собирал деревянные православные кресты. С вечера выпьет бутылку, наутро в ней крест соберет. Такое очень русское понимание творчества: бутылка и крест!

А один мужик под Саратовом зазвал меня к себе в гости, показать, как он в своем сарае по утрам выжимает штангу весом на тридцать килограмм больше мирового рекорда. Я убедился в этом! Почему сразу на тридцать? Потому что штанга самодельная из ворованных колес электричек. У них кратность веса не дробная. Сколько получилось навесить на трубу «от канализации», столько и выжал. Но его рекорд никто никогда не зачтет, ни одна комиссия в его сарай не приедет! И не признает официально выжатого в «позе лежа» груза колес от электрички.

А еще один перец в Севастополе удивил количеством «булек», которые он может набулькать камешком, запущенным по морской глади. Я насчитал 31 «бульку»! Во кисть натренировал!

Короче, я немало видел подобных чудес. Народ гениальный! Только зачастую все эти способности не имеют смысла с точки зрения рационального мышления. Но согласитесь — ведь интересно! Мужик надувает три грелки, засунутые друг в друга, и напором своего дыхания рвет их! И посвящает свой ПОДВИГ — Отечеству!

Толстую — члена жюри — аж перекосило! От негодования. Видимо, обзавидовалась. Ведь была когда-то и она талантлива, а стала телеведущей — мастерицей по опусканию талантов!