Дуайт Эйзенхауэр - Крестовый поход в Европу

Робертсону предстояло выбрать выгодный рубеж, на котором его дивизия могла бы занять прочную оборону и подготовиться к отражению сильных атак. Он успел сделать все это и даже организовал бой беспорядочно отходивших подразделений 99-й дивизии, которая частично влилась в состав его соединения.

Против дивизии Робертсона немцы предпринимали ожесточенные атаки, но ее личный состав упорно оборонялся. Однако ей одной едва ли удалось бы выдержать натиск противника на протяжении полутора суток, если бы не подошли подкрепления.

Особого внимания заслуживают мужественные действия 7-й бронетанковой дивизии возле Сен-Вита. Когда эта дивизия двинулась в южном направлении, обстановка все еще оставалась далеко не ясной. Она шла с целью поддержать левый фланг 8-го корпуса и в конечном счете оказалась в полукольце окружения в Сен-Вите, примерно в пятнадцати милях южнее Моншау. Сен-Вит был важным узловым пунктом в этом районе, и вражеские передовые части, пытавшиеся вырваться на запад, стремились овладеть им любой ценой. Здесь к 7-й бронетанковой дивизии присоединились остатки 106-й и 28-й дивизий, и они вместе упорно отбивали непрекращавшиеся атаки противника. Действия этой дивизии не только расстроили усилия немцев на севере, но и предотвратили быстрое окружение наших позиций у Моншау.

В итоге непрерывное и сильное давление немцев на 7-ю дивизию стало угрожать ей полным окружением. Немецкое наступление силами нескольких дивизий вынудило ее 20 декабря отойти на запад, в район севернее Сен-Вита. На следующий день 7-й бронетанковой дивизии было приказано отойти еще на некоторое расстояние, чтобы совместно с другими частями занять оборонительные позиции, которые теперь воздвигались на северной стороне образовавшегося выступа. Однако упорная оборона этой дивизии в предыдущие дни не только серьезно нарушила план продвижения передовых частей противника, но и оказала исключительную помощь 2-й дивизии на важном участке у Моншау, пока ей на помощь не подошли 1-я дивизия под командованием бригадного генерала Клифта Аддруса и 9-я дивизия генерал-майора Луиса Крейга. Когда эти три испытанные в боях дивизии заняли там оборону, безопасность наших войск на северной стороне выступа практически была обеспечена.

Еще 17 декабря 82-я и 101-я воздушно-десантные дивизии были выведены из резерва верховного командования и переданы генералу Брэдли. Были также отданы необходимые указания о немедленном использовании 11-й бронетанковой дивизии, только что прибывшей в Европу, и начата переброска во Францию 17-й воздушно-десантной дивизии.

Генерал Ли, начальник огромной службы тыла наших войск, получил приказ силами имевшихся у него инженерно-саперных подразделений подготовить оборону переправ через Маас, в том числе заложить взрывные заряды для уничтожения в случае необходимости мостов. Я не хотел отвлекать для этой работы боевые части. Служба тыла отреагировала на мое указание немедленно, и в районе американских войск начались оборонительные работы на рубеже вдоль реки Маас. Фельдмаршал Монтгомери также принял необходимые меры по прикрытию складов и баз в тылу английских войск.

Несмотря на неудачу в районе Моншау, немцы быстро продвигались на центральном участке прорыва. По мере продвижения вперед немецкие войска стали постепенно разворачиваться на север и северо-запад, что со всей очевидностью указывало на то, что объекты вражеского наступления находятся на этом направлении.

Мы считали, что первой целью противника является захват Льежа. Такое предположение основывалось на том, что, даже если бы немцы поставили перед собой более честолюбивую цель, как, например, овладение Антверпеном, их наступление частично зависело бы от тех материальных ресурсов, которые они, возможно, надеялись захватить в Льеже. С самого начала мы рассчитывали на затруднения немцев в снабжении войск, особенно в доставке боеприпасов, горючего и продовольствия. Даже если бы у противника была такая же эффективная система снабжения, как наша, он все равно столкнулся бы с огромными трудностями в снабжении передовых частей по тем отвратительным в этом районе дорогам, которые к тому же были забиты следовавшими на фронт подкреплениями.

Поэтому мы принимали особые меры предосторожности относительно Льежа, где имелись огромные запасы материальных средств, в том числе топлива и продовольствия. Тем не менее мы были уверены, что противник будет остановлен до того, как подойдет к Льежу. В итоге он действительно так и не приблизился к этому городу. Впоследствии мы узнали, что немцы ставили перед собой в качестве главной задачи захват Брюсселя и Антверпена. Что же касается наших рассуждений относительно трудностей в снабжении наступавших войск Рундштедта, то они оказались правильными.

Генерал Брэдли 17 декабря приказал 15-у воздушно-десантному корпусу, выделенному ему из резерва верховного командования, выдвинуться к Бастони, где уже находился генерал Миддлтон, который считал этот пункт исключительно важным и настаивал на усилении его обороны. Он каждый день связывался по телефону с генералом Брэдли и заявлял, что, хотя Бастонь вскоре может быть окружена противником, этот пункт все-таки следует удержать за собой. Возникла необходимость перебросить 82-ю воздушно-десантную дивизию на север в сторону Ставло, а оборону Бастони организовать силами 101-й дивизии и 8-го корпуса.

В течение 17 и 18 декабря тщательно изучались и анализировались развертывавшиеся события. К вечеру 18 декабря я пришел к заключению, что мы уже имеем достаточную информацию о силах и намерениях противника, общей обстановке и наших собственных возможностях, чтобы составить конкретный план ответных действий. Рано утром 19 декабря в сопровождении главного маршала авиации Теддера и небольшой группы офицеров штаба я выехал в Верден, куда были вызваны генералы Брэдли, Паттон и Деверс. Когда все уселись за длинным столом, я открыл совещание словами о том, что "настоящая обстановка не грозит катастрофой, а дает благоприятную возможность нанести противнику поражение. За этим столом лица должны быть только бодрые". Импульсивный генерал Паттон выпалил: "Черт возьми, давайте наберемся выдержки и пустим этих… до самого Парижа, а уж затем действительно окружим их и перемелем". Все, в том числе и сам Паттон, заулыбались, а я заметил, что противнику не будет позволено даже пересечь Маас.

Мы внимательно рассматривали сложившуюся обстановку, и я с удовлетворением отмечал, что все присутствующие, будь то командующий или офицер штаба, спокойны и уверены в себе. Я не услышал ни одного высказывания, в котором прозвучали бы нотки тревоги или излишних опасений.