Дуайт Эйзенхауэр - Крестовый поход в Европу

В Потсдаме я несколько раз встречался с разными членами американской делегации, но поскольку война в Европе была завершена, то я не участвовал в работе конференции ни в качестве официального свидетеля, ни в качестве советника.

У меня состоялась долгая беседа с военным министром Стимсоном, который очень коротко сообщил мне, что в штате Нью-Мексико скоро будут проведены испытания атомной бомбы, которую наконец удалось разработать американским ученым. Результаты успешного испытания вскоре были сообщены телеграммой военному министру. После этого сообщения он почувствовал огромное облегчение, ибо с напряженным интересом следил за ходом работ и чувствовал большую ответственность за те деньги и ресурсы, какие были израсходованы на создание бомбы. Я выразил надежду, что мы никогда не применим такое оружие против любого врага, так как мне было бы неприятно видеть Соединенные Штаты в роли инициатора использования в войне столь ужасного и разрушительного средства. Более того, у меня теплилась некоторая надежда, хотя и ошибочная, что если мы никогда не применим это оружие в войне, то другие народы, возможно, останутся в неведении относительно того, что проблема расщепления атома уже решена. Я тогда, конечно, не знал, что в производство этого оружия вовлечена целая армия ученых и что тайну в этом важном вопросе невозможно сохранить более или менее длительное время. Это было мое личное мнение, явившееся непосредственной реакцией на известие о новом оружии, оно не было основано ни на каком анализе данной проблемы. Во всяком случае, было принято решение, что если Япония не пойдет на быструю капитуляцию в соответствии с требованиями, переданными японскому правительству из Потсдама, то план использования атомной бомбы будет приведен в исполнение.

Находясь в Германии, президент изъявил желание совершить инспекционную поездку в войска. Я договорился, чтобы поездка была в американскую зону, и по счастливому совпадению в число инспектируемых соединений попала 84-я дивизия. В этой дивизии начальником штаба был полковник Луис Трумэн, двоюродный брат президента, и поэтому поездка в дивизию стала бы для президента приятной не только в официальном, но и в личном плане.

Однажды, когда вместе с президентом в машине ехали генерал Брэдли и я, Трумэн начал обсуждать планы относительно использования в будущем некоторых из наших военных руководителей. Я сказал, что не имею никаких честолюбивых замыслов, что хочу уединиться в тихом домике и оттуда делать то немногое, что смогу, чтобы помочь нашему народу понять некоторые из тех больших перемен, которые принесла миру война, и неизбежную ответственность, которая ляжет на всех нас в результате этих перемен. Я никогда не забуду ответ президента. До этого времени у нас с ним было только две или три мимолетные встречи по разным поводам. У меня был с ним неофициальный завтрак, я нашел президента искренним, честным и исключительно приятным человеком при решении деловых вопросов. Здесь, в автомашине, он обернулся ко мне и сказал: "Генерал, я всегда готов помочь вам во всем, что бы вы ни попросили. В том числе и при выдвижении вашей кандидатуры на пост президента в 1948 году".

Я сомневаюсь, чтобы какой-либо солдат в нашей стране был когда-нибудь так неожиданно поражен в своих сокровенных чувствах ошеломляющим предложением своего президента, высказанным со столь очевидной искренностью, как я в данном случае. В беседах с друзьями в шутливой форме мне и раньше предлагались варианты возможной политической карьеры. Я всегда тут же отвергал подобные идеи, однако когда сам президент неожиданно обрушил на меня этот бортовой залп, то у меня не оставалось ничего иного, как воспринять это как прекрасную шутку. Я надеялся, что это именно шутка. Искренне посмеявшись, я ответил: "Господин президент, я не знаю, кто будет вашим оппонентом на президентских выборах, но только не я". В серьезности сказанного у меня не было никаких сомнений.

Летом 1945 года, когда наши главные усилия были направлены на передислокацию войск, введение оккупационного режима и осуществление многих других второстепенных задач, непосредственно связанных с нашей миссией, мы также были заняты профессиональным делом — изучением опыта войны и ее уроков.

Мы располагали материалами, монументальными по объему и уникальными по содержанию. Кампании на Средиземноморском театре военных действий и в Европе не имели себе равных в истории войн; в ходе этих кампаний армия Соединенных Штатов провела операции, беспрецедентные со времени ее создания в 1775 году.

Для ведения операций в Африке и Европе потребовалось создание крупных наземных сил. В эти силы, основу которых составляли сорок семь пехотных дивизий с артиллерией, входили шестнадцать бронетанковых и четыре воздушно-десантные дивизии, одна горная дивизия, четыре морские бригады для управления десантно-высадочными средствами, не говоря уже об инженерно-десантных и саперных подразделениях, множество дивизионов зенитной, полевой и противотанковой артиллерии. Столь же огромное число американских авиационных частей и подразделений было сформировано на этих двух театрах военных действий.

Были установлены межконтинентальные линии коммуникаций системы транспортировки и управления, создана структура военной администрации для контроля за многомиллионным населением враждебных стран. Осуществление боевых операций потребовало координации действий с гражданскими министерствами иностранных государств, деятельность которых отличалась от деятельности наших государственных учреждений, проведение совместной штабной работы с союзническими армиями, осуществление новых методов стратегического руководства в рамках нашей собственной военной организации и дипломатических усилий, которые до этого редко поручались командованию боевой группировки. Никакое предвоенное определение задач армии не могло бы в полной мере предсказать размах и сложность ее деятельности в войне против европейских держав «оси». Как в достижениях, так и в ошибках для нас было много поучительного.

Чисто в военном плане действия войск представляли собой огромные и непрерывные наступательные операции, длившиеся многие месяцы, которые требовали изучения и оценки их уроков. Задача, поставленная перед группировкой союзных войск, была самой трудной, какую когда-либо имела перед собой армия в войне. Из Северной Африки через Сицилию и Италию наши войска атаковали "крепость Европы" и высадились на побережье, многие дни вели бои на плацдарме, не имея даже посредственного порта для снабжения десанта, затем должны были овладеть достаточно благоприятными позициями для борьбы с превосходящими сухопутными силами противника и в конечном счете создать там такую группировку, которая оказалась бы в состоянии осуществить полный разгром врага.