Софья Усова - Николай Новиков. Его жизнь и общественная деятельность

Взамен его в 1776 году Новиков напечатал две исторические рукописи: “Историю о невинном заточении боярина Артамона Сергеевича Матвеева, состоящую из челобитен, писанных им к царю и патриархам, также из писем к разным особам, с приобщением объявления о причинах его заключения и о возвращении из оного” и первую часть “Скифской истории”, написанной в 1692 году стольником Андреем Лызловым.

В 1777 году Новиков попытался еще раз осуществить несостоявшееся перед тем издание сборника под заглавием “Повествователь древностей российских, или Собрание разных достопамятных записок, служащих к пользе истории и географии российских”. В первом номере его были помещены, между прочим, документы, доставленные издателю по высочайшему повелению из комнатной библиотеки дворца статс-секретарем Кузьминым. Но сборника этого вышла одна только первая часть. Полагают, что он был уничтожен, и этим объясняют его редкость. В марте же 1777 года Новиков стал издавать “Санкт-Петербургские ученые ведомости”. Это была попытка создать орган, посвященный критике и литературе. В предисловии приглашались все ученые мужи и любители российской словесности сотрудничать с “Ведомостями”. Призыв этот нашел в обществе отклик: стали присылаться статьи. Кто были сотрудники Новикова, – неизвестно, так как статьи были или вовсе без подписи или подписаны инициалами, но несомненно, что в то время издатель имел связи с передовыми и образованнейшими людьми своего времени и пользовался среди них большим почетом. Так, в печатных списках действительных членов “Вольного российского собрания”, учрежденного в 1771 году при Московском университете куратором его Мелиссино, среди имен известнейших русских ученых и писателей находится и имя Н.И. Новикова.

В “С.-Петербургских ученых ведомостях” разбирались издания самого Новикова и другие научные и чисто литературные произведения, выходившие в то время. “Ведомости” существовали недолго: вышло только 22 номера. Тем не менее, они успели разобрать до 37 сочинений и изданий разнообразного содержания: исторических, поэтических, нравоучительных, педагогических и духовных. По большей части статьи эти явились библиографическими описаниями книг с указанием их содержания и подробностей изданий. При этом высказывались литературные и научные взгляды. “Ведомости” относились с особой любовью к русской истории, ставили очень высоко занятия этим предметом и прославляли наших историков того времени: князя Щербатова, Татищева и других. Кроме того, доказывая пользу и необходимость собирания исторических материалов, они указывали на приемы и способы таких работ. Литературные взгляды “Ведомостей” сходны со взглядами, высказываемыми в “Словаре”.

В сентябре 1777 года Новиков стал издавать ежемесячный журнал “Утренний свет”, содержание и направление которого тесно связано с его религиозно-мистическим увлечением и с вступлением его в масоны, к чему нам и предстоит теперь перейти.

Вступление в масоны. – Очерк происхождения и развития масонских учений. – Искание истины Новиковым. – Ложа Рейхеля и знакомство Новикова с ее основателем. – Издание “Утреннего света”. – Характер этого журнала. – Открытие Новиковым училищ. – Переезд в Москву

Говоря о содержании 2-й части “Живописца”, мы уже указывали на заключающиеся в ней статьи отвлеченного характера, выражающие какое-то разочарование в жизни. Самый факт существования в журнале таких статей дает нам возможность предположить, что Новиков уже в 1773 году начинал тяготиться своей жизнью и искать каких-то других, высших, идеалов. С течением времени идеалы его молодости, придя в столкновение с действительностью, стали вызывать в нем все большие и большие сомнения, и Новиков начал искать пути для их разрешения. В то время в умственной жизни Европы господствовало два течения: вольтерьянство и масонство. К первому из них Новиков отнесся с самого начала недружелюбно: он считал это направление вредным и боролся с ним в течение всей своей деятельности. Ко второму же, не понимая его, он отнесся сначала скептически. А между тем, душевное состояние его становилось все тяжелее – нужен был какой-нибудь выход, – и вот в 1775 году Новиков попадает в масоны. Об этом событии он впоследствии сам говорил следующее: “Находясь на распутии между вольтерьянством и религией, я не имел точки опоры, или краеугольного камня, на котором мог бы основать душевное спокойствие, а потому неожиданно попал в общество”.

Как мы увидим дальше, Новиков вступил в общество масонов на совсем особых условиях: он мог всегда выйти из него, если бы нашел в нем что-либо идущее вразрез с его нравственными воззрениями. Очевидно, он вступал в масонство с надеждой, что, может быть, получив возможность постигнуть тайны этого учения, он найдет в нем душевное успокоение. А не найдет, так возвращение назад остается для него возможным. Новиков не ушел из масонства: “Употребление сделало привычку, – писал он в своих ответах Шешковскому, – привычка – привязанность и любопытство к учению масонства и изъяснению гиероглифов и аллегории…”

Масонская тайнопись

Из “Surles inconnus”, 1777

Прежде чем перейти к подробному рассказу о том, на каких условиях Новиков был принят в масоны, и о дальнейшей его деятельности в качестве масона, мы должны вкратце рассказать, чем было масонство вообще в Западной Европе XVIII века, откуда оно взялось и каким образом перешло к нам.

Эмблема руки мистерий из книги Монфакона “Древности”

Масонство впервые появилось у нас в 50-х годах XVIII века. Оно пришло к нам вместе с теми новыми идеями, которые стали около этого времени проникать из Европы в Россию.

Франкмасонство существовало в Западной Европе в течение многих веков, прежде чем сделаться известным в нашем отечестве. Франкмасоны, или, как их у нас называли, вольные каменщики, составляли общества или братства, членами которых являлись люди всевозможных наций, вероисповеданий и состояний. Происхождение своего ордена масоны приписывают глубокой древности. Для объяснения этого происхождения существует множество легенд, из которых, по свидетельству Лонгинова, одной из наиболее уважаемых в масонских системах считают следующую: Адам, по изгнании его из рая, был в наказание лишен первоначального своего просветления. Но по истечении времени Бог смиловался над ним и дал ему знак своего милосердия: луч того света, который озарял покинутый им рай. Луч этот обладал такой благодатью и озарял ум такими божественными познаниями, о которых люди, лишенные его, не имеют и понятия. Этот свет стал передаваться некоторым избранным, как, например, Ною, другим патриархам и наконец дошел до Иосифа-пустынножителя, который начертал на смарагдовой таблице основания символического учения, известного избранным, получившим божественный луч, и положил эту таблицу в Мемфийском храме, им самим основанном. Таким образом, это предание хранилось у магов и дошло до Моисея.