Н. Райхесберг - Адольф Кетле. Его жизнь и научная деятельность

Личность и общество! Эти два понятия в настоящее время совершенно связаны друг с другом, одно без другого не имеет никакого внутреннего смысла. Наука, однако, постоянно, в целях более удобного изучения, теоретически расчленяющая существующее нераздельно в природе, и в данном случае признала необходимым изучать эти два феномена отдельно. Человеческая личность, которая уже издавна была предметом особой науки, психологии, стала теперь рассматриваться только с другой точки зрения, когда та совокупность явлений, которая составляет содержание понятия «общество», стала предметом особой науки, дотоле не существовавшей, – науки об обществе, или, как ее иначе называют, социологии.

Основателем этой науки считают знаменитого французского философа Огюста Конта, современника Адольфа Кетле.

Конт и Кетле – два блестящих имени, занесенных золотыми буквами на страницы истории общественной науки! Первый вызвал эту науку к жизни, в то время как второй создал возможность ее дальнейшего существования и развития. Чья заслуга больше – трудно сказать; достоверно только то, что на том пути, который предначертал Конт, жизненная энергия этой юной науки вскоре оказалась бы истощенной.

Чтобы понять сказанное, нужно иметь в виду следующее. Время появления «Позитивной философии» Конта было временем подготовления господства так называемого «естественнонаучного» мировоззрения. Во второй половине прошлого столетия естественные науки, которым раньше всех других областей человеческого знания удалось освободиться от оков средневековой схоластики, стали под влиянием материалистических воззрений французских энциклопедистов делать быстрые и блестящие успехи в познании природы и человека.

Почти каждый день приносил новые, весьма важные открытия в этой области, – открытия, неумолимо уничтожавшие и разбивавшие старые верования, но вселявшие в то же время и новые надежды. Человеческая мысль стала мало-помалу отстраняться от бесплодных метафизических и мистических спекуляций, которые не только не принимали в расчет новые данные естественных наук, но даже не хотели их признавать. Под конец естественные науки заняли господствующее положение, захватили в свои руки кормило так называемого общественного мнения и, как прежде философия, стали неограниченно властвовать над умами, наложив на верования и стремления человека свою глубокую и неизгладимую печать. Но ослепленная своими успехами естественная наука не ведала границ своего могущества. Ей чудилось, что она со временем в состоянии будет проникнуть в отдаленнейшие тайники вселенной и разрешит все загадки немой природы.

«Если бы нашелся человеческий ум, – сказал один из выдающихся представителей этих воззрений, знаменитый математик Лаплас, – который знал бы все действующие в природе силы и их взаимное соотношение в известный, определенный момент и который был бы в то же время в состоянии подвергнуть все эти данные строгому научному анализу, такой ум мог бы выразить в одной и той же формуле движение громаднейших небесных тел, как и движение ничтожнейшего атома; для него ничего не осталось бы сокровенным; перед его глазами открылись бы с одинаковой ясностью прошлое и будущее вселенной».

Эта вера во всемогущество естественных наук еще больше усилилась и распространилась в начале текущего столетия, когда работы Флуранса, Лере, Лонже в области физиологии мозга и нервной системы и работы Эскироля в области психиатрии совершенно изменили прежний взгляд на душу человека и на место последнего в окружающей его природе. Ввиду этого обстоятельства и первые попытки изучения социальных условий человеческой жизни, естественно, должны были носить на себе отпечаток этих воззрений, и мы видим поэтому, что основатель науки о человеческом обществе смотрит на созданную им отрасль знания исключительно как на ветвь естественных наук.

«Человеческому гению, – говорит Конт, – удалось познать физику неба, физику земли, ее механической и физической части, органическую физику как растительного, так и животного царства; ему остается теперь для того, чтобы закончить систему положительного знания, только создать физику общественной жизни, социальную физику». Выполнение этой последней задачи и взял на себя сам Конт.

Спрашивается, удалось ли это Конту? Всем известно, что не удалось, и, главным образом, вследствие следующих причин. Видя в социальной жизни не что иное, как одну из форм проявления естественных сил природы, он считал возможным применить к исследованию ее те же методы, какими пользовалась естественная наука, совершенно забывая при этом, что если социальные явления и кажутся результатом действия естественных сил, то эти последние встречаются здесь в такой комбинации, которая свойственна исключительно явлениям социальной сферы. В то время как в явлениях природы каждое из них может служить типом для целого ряда подобных явлений, в сфере социальной жизни одни и те же явления почти никогда не повторяются, во всяком случае никогда во всей совокупности своих отличительных признаков. Капля чистой воды ничем не отличается от другой капли, одна пчела редко чем разнится от другой, даже любой человек, если рассматривать его с физической или физиологической стороны, может служить типом для всех себе подобных. Другое дело – явления общественной жизни. Ни один общественный строй не похож на другой, ни одно общественное движение не похоже на другое; в старину была совершенно иная комбинация воззрений и представлений, чем теперь; никогда не существовали такие классовые инстинкты и интересы, как в настоящее время. Словом, какой бы мы ни взяли факт из общественной жизни, мы подобного ему во всех отношениях не найдем ни в прошедшем, ни в настоящем. Отсюда ясно, что способ изучения этих двух разнообразных сфер явлений должен быть совершенно различный. В то время как при изучении явлений природы в узком смысле этого слова часто бывает совершенно достаточным всесторонне исследовать одно или несколько явлений одного и того же ряда, для того чтобы без дальнейшего исследования полученные результаты распространить на весь ряд этих явлений, при изучении общественных явлений мы с самого начала должны отказаться от надежды таким путем достигнуть положительного знания. Ввиду чрезвычайной индивидуальности и неповторяемости явлений общественной жизни во всей совокупности их отличительных признаков изучение одного или даже целого десятка однородных явлений ни в коем случае не дает нам права заключить, что добытые результаты можно приложить ко всем еще неизученным, но кажущимся однородными явлениям. Кроме того, очевидно, что в этой последней области нельзя производить никаких опытов, служащих важнейшим пособием при изучении естественных явлений. Конт, невзирая на эту разницу, полагал, что общественная наука может сделаться действительной, позитивной наукой только тогда, когда она станет пользоваться теми же методами изучения, которые подняли естественные науки на такую недосягаемую высоту. Что это было ошибочным требованием, не могущим привести ни к каким положительным результатам, показывают работы самого Конта, который к концу своей ученой деятельности впал в противоположную крайность, совершенно забросив индуктивный метод, в котором он раньше видел единственное спасение, и заявив при этом, что исследования в области общественных явлений еще недостаточно зрелы, чтобы вступить в так называемую «позитивную стадию развития»!