Е. Литвинова - Жан Антуан Кондорсе (1743-1794). Его жизнь и научно – политическая деятельность

И современные экономисты признают, что все сделанное в этом направлении в настоящее время было в общих чертах намечено Кондорсе.

Заслуги нашего философа в области политической экономии легко понять, если вспомнить, что многие просвещенные экономисты называют ее наукой, созданной Тюрго и Адамом Смитом; нам же известна тесная связь, существовавшая между Тюрго и Кондорсе, при которой трудно даже определить, где кончалась мысль одного и начиналась работа другого.

От трудов по политической экономии переходим к сочинениям Кондорсе, относящимся к политике. Число этих сочинений очень велико. Мы не находим в них пристрастия к какой-нибудь форме правления. Политические взгляды его, так ясно сформулированные в плане конституции 1793 года, выработались постепенно. Из очерка жизни Кондорсе мы видели, что он стоял за монархию, когда думал, что, опираясь на нее, можно избавить соотечественников от бедствий с помощью мирных финансовых реформ. Но, меняя свои взгляды на формы правления, он всю жизнь оставался верен глубокой ненависти к деспотизму, в каких бы видах он ни проявлялся. Кондорсе не раз выражал мнение, что деспотизм многих лиц – например какой-нибудь корпорации – даже вреднее и опаснее, чем деспотизм одного лица; в последние годы своей жизни он первый заговорил о деспотизме толпы. И можно сказать, что вся его политическая деятельность, теоретическая и практическая, была направлена к ограждению всех и каждого от деспотизма. В сочинениях своих, относящихся к политике, он высказал много самобытных и плодотворных мыслей. В своих «Письмах ньювегенского буржуа к гражданину Виргинии» он стремится соединить все выгоды представительства с прямым участием всего народа в законодательстве. Такой взгляд в то время явился вполне новым. Он смело предлагал реформы, не отмеченные в английской конституции, перед которой слепо преклонялись тогда французы. Кондорсе же восставал против консервативности англичан; он был ярым противником принятия неизменной конституции. Ему дорога была свобода грядущих поколений, и он стоял за сохранение возможности пересмотра конституции для того, чтобы люди могли приспособить ее к новым требованиям. В своих «Письмах американского гражданина» он восстает против действий парламента, предсказывая, что парламенты готовят Франции аристократическую тиранию. Из этого видно, что Кондорсе далек был от того, чтобы видеть спасение во всевластном парламенте, подобном английскому; он скорее был проникнут американской теорией политической свободы.

Тесная дружба с американским посланником Джефферсоном много способствовала этому. Кондорсе разделял мнение Джефферсона, что главной основой всех законов должны служить естественные права человека. Эти права состоят в свободе личности и ее безопасности, в свободе собственности и ее безопасности, в равенстве – не в смысле поголовной одинаковости образования и состояния, а в смысле отсутствия всякого различия перед законом. И в политике, как и в политической экономии, Кондорсе является сторонником землевладения, врагом привилегий и допускает только налоги, пропорциональные чистому доходу, обнаруживая во всем редкую последовательность и цельность миросозерцания. Мысли свои, относящиеся к этим предметам, он излагал в виде научных трактатов или высказывал в форме памфлетов, отличавшихся изысканным остроумием.

Главные заслуги Кондорсе относятся к области социологии, истинной философии истории, которой он положил начало. В этом отношении он, можно сказать, не имел предшественников. Огюст Конт, творец положительной философии, говорит: «Со времен Монтескье единственный успех социологии связан с именем знаменитого и несчастного Кондорсе. В его трактате впервые научно сформулирована идея поступательного движения человечества. До Кондорсе существовала теория, уподобляющая историю человечества жизни одного лица и сравнивающая различные периоды истории с возрастом младенчества, возмужалости и старости. Такой взгляд оказал вредное влияние: жизнь отдельных народов казалась оконченной, и думали, что если такая пора для нации наступила, то ничто не может спасти ее; кроме того, история представлялась каким-то фатальным круговоротом, что влияло удручающим образом на энергию человека». Упомянутая теория принадлежала Вико; она имела за себя кажущуюся правдоподобность; в доказательство ее обыкновенно приводили сравнение классического древнего мира с феодальной анархией Средних веков. Эти взгляды повлекли за собой мнение, что человек, отдаляясь от своего «естественного состояния», утрачивает право личной свободы и равенства и, одним словом, идет назад. Кондорсе же строго доказывает полную несостоятельность этого неутешительного мнения. В то же время Кондорсе не закрывает глаза на печальные факты – он признает существование таких эпох, в которые человечество отступало назад или уклонялось от истинного пути. «Прогресс человеческого разума, – говорит он, – не всегда идет рука об руку со стремлением людей к добродетели и к общему благу. Этим объясняется, почему в Средние века – эпоху полного упадка знаний – могла совершиться замена рабства крепостным правом». В то же время он утверждает, что не успех знаний, а упадок их влечет за собой развитие пороков. Разъяснение этих кажущихся противоречий составляет одно из главных достоинств труда Кондорсе.

Если мы сравним сочинения Огюста Конта с трудами Кондорсе, то увидим, что все преимущества первых обусловливаются только временем, то есть прогрессом других наук, которые тесно связаны с социологией. Во время Кондорсе эти науки находились далеко не в таком состоянии, в каком находятся теперь. И весьма вероятно, что только это помешало Кондорсе сделаться творцом положительной философии.

Взгляды Кондорсе, о которых мы говорили, высказаны им в сочинении «Картина прогресса человеческого разума», которое было написано, как мы знаем, в самых тягостных условиях. В предисловии своем к этому сочинению автор говорит:

«Я должен ограничиться общими чертами, характеризующими различные эпохи, через которые роду человеческому надлежало пройти; эпохи, свидетельствующие о прогрессе и регрессе, раскрывают перед нами их причины и следствия.

Я нисколько не намереваюсь здесь дать всеобщую историю наук, искусств и философии, но хочу представить только часть этой истории, могущую помочь охватить тот путь, которым пришли люди от первого понятия о нумерации к дифференциальному исчислению, от простейших часов – к самым совершенным механизмам, от первых двух-трех правил мудрости – к философской системе Локка, Смита и других мыслителей.