Михаил Энгельгардт - Жорж Кювье. Его жизнь и научная деятельность

С течением времени система Кювье подверглась значительным изменениям. Во-первых, увеличилось число типов. В 1843 году Зибольд установил тип простейших (Protozoa), из которых впоследствии Геккель хотел создать особое царство (царство протистов), что, впрочем, не было принято большинством ученых. Лучистые Кювье распались благодаря исследованиям того же Зибольда и Лейкарта на кишечнополостных (Coelenterata), иглокожих (Есhinodermata) и червей (Vermes); этот отдел составился из кольчатых (Annulata), которых Кювье относил к членистым, и глистов (Entozoa), которых он причислял к лучистым. Далее были установлены типы оболочников и моллюсковидных. Таким образом, в настоящее время мы насчитываем девять типов, девять планов организации.

Во-вторых, по мере увеличения числа типов уменьшалось расстояние между ними. Кювье – и это была одна из его крупнейших ошибок – не признавал связи различных типов. С его точки зрения, между ними лежала резкая грань, непроходимая пропасть. В очень резкой и лаконичной форме выражает это Флуранс, слова которого мы и приведем. «Позвоночные имеют свой план строения, моллюски – свой, членистые, зоофиты – свой; и никакого перехода, никакой связи, никакого посредствующего звена нет между этими типами; без перерыва, скачка нельзя перейти от одного к другому». (Flourens. «Histoire des travaux de George Cuvier», p. 33 [13].)

Мы знаем, что это неверно. Простейшие связаны с кишечнополостными посредством губок; даже между позвоночными и беспозвоночными нашлось соединительное звено в личинках асцидий и так далее; словом, различные типы связываются промежуточными формами и достаточно ясно обнаруживают свое общее происхождение от первичной формы.

Можно сказать, что эти успехи зоологии в значительной степени обусловливаются тем, что к принципу анатомического исследования, установленному Кювье, присоединился в наше время новый принцип – исследование истории развития. В настоящее время вид считается изученным и его место в системе установленным не прежде, чем прослежена история его развития.

Таким образом, в истории зоологии можно различать три эпохи: Линнеева – когда в основу классификации клались только наружные признаки; эпоха Кювье – когда к изучению наружных признаков присоединилось и анатомическое исследование, и современная – когда основываются на изучении наружных признаков, анатомической структуры и истории развития.

Нужно ли говорить, что это деление на эпохи не может быть абсолютным и выражает собою лишь господство известного принципа в данное время?

Итак, наука продвинулась далеко вперед со времен Кювье. Но как бы ни велики были изменения, внесенные в систему животных и в методы исследования после «Règne animal», – заслуги Кювье этим не уничтожаются. Повторяем, он первым сознательно провел принцип анатомического исследования в применении к животному царству и установил факт существования различных типов, различных планов организации.

Не будем перечислять частные и мелкие труды Кювье по описательной зоологии, но остановимся несколько на гигантском труде, предпринятом им уже в последние годы жизни, а именно – «Естественная история рыб» («Histoire naturelle des poissons»). Это было применение метода Кювье к одной из частных отраслей зоологии. В основу классификаций и здесь была положена совокупность свойств; причем относительная важность признаков, из которых одни являются господствующими, а другие – все более и более подчиненными, определяла деление на классы, порядки и так далее. Так, все вообще рыбы распадались, по строению скелета, на хрящеватых и костистых: эти главные группы в свою очередь – на 8 порядков, и так далее. Излагать в подробностях эту классификацию, равно как и изменения, внесенные в нее с течением времени, мы не будем, так как для популярной книжки это, пожалуй, окажется слишком специальным предметом.

Нельзя не упомянуть, однако, о громадной массе фактов, внесенных этим сочинением в науку. Древние – Аристотель, Плиний, Оппиан и другие – знали в общей сложности не более 150 видов рыб; в XVII веке основатели ихтиологии – Ронделе, Белой, Сальвиани – описали их более 250; ко времени ближайших предшественников Кювье в этой области – Блока и Ласепеда – число видов достигло 1400.

Кювье поднял его до пяти тысяч.

Для одного только семейства окуней он описывает около 400 видов, то есть число, равное почти трети всех известных до него рыб.

«Естественную историю рыб» Кювье начал в 1828 году в сотрудничестве с Валансьеном, но не успел закончить; до его смерти вышло только 8 томов.

Исторический очерк учения об ископаемых. – Состояние науки перед появлением «Recherches sur les ossements fossiles». – Метод Кювье. – Закон «соотношения органов» и применение его к восстановлению скелетов ископаемых животных. «Recherches sur les ossements fossiles». – Воздействие их на ученый мир. – Общий вывод Кювье о постепенности в переходе от низших животных к высшим .

История палеонтологии весьма поучительна: она показывает нам, с каким трудом человечество приходит к наиболее простому решению вопроса, какая масса сложнейших и хитроумнейших теорий придумывается для объяснения того, что ясно и просто, как день…

Уже древние обращали внимание на остатки ископаемых животных. Но светлый ум греков быстро пришел к рациональному взгляду на них. Ксенофан Колофонский, глава Элеатской школы, первый упоминает о них как об остатках действительных животных; Геродот указывает на нахождение морских раковин в Египетских горах как на доказательство того, что Египет когда-то был покрыт морем; Овидий вкладывает следующие слова в уста Пифагора: «Я видел, как на месте твердой земли возникло море, как из воды возникла твердая земля – и морские раковины лежали вдали от берега».

Но эти воззрения были забыты с падением древнего мира, и в средние века ископаемые останки подавали повод к самым разнообразным умствованиям. Одни считали их «игрою природы»; другие видели в них результаты таинственной «образующей силы» или «камнетворного духа». Утверждали, что природа, пытаясь создать человека и животных из глины, не сразу добилась успешных результатов; первые опыты были неудачны, природа бросила их, недоделав, и вот эти-то, так сказать, «первые блины» сохранились в виде окаменелостей.