Михаил Филиппов - Готфрид Лейбниц. Его жизнь, общественная, научная и философская деятельность

Здесь не место разбирать возражения, которые противопоставлялись системе Лейбница. Достаточно напомнить, что сильнейшим противником метафизической стороны этого учения явился Кант, а остроумнейшим оппонентом морального учения Лейбница был Вольтер со своим «Кандидом». Но для лучшего понимания оптимизма Лейбница не мешает еще привести пример, данный самим философом.

Аполлон предсказывает Сексту Тарквинию, что его преступление погубит царскую власть в Риме и самого Секста. Секст жалуется на это. Аполлон – божество, знающее все заранее, – посылает Секста к Юпитеру, – божеству, все предопределяющему, – и говорит при этом: «Знай, что боги делают каждого таким, каков он есть: волка – хищным, осла – глупым, льва – храбрым. Юпитер дал тебе злую душу, ты будешь действовать сообразно с твоей природой, и Юпитер поступит с тобою по делам твоим».

Секст является в Дельфы и умоляет самого Юпитера изменить его судьбу и улучшить его душу. Бог отвечает: «Откажись от Рима, ты станешь добрым и счастливым». Но тут Секст упирается, он не желает перестать быть тем, что он есть. Он добровольно избирает низкий поступок, который был предусмотрен и предопределен. Он совершает преступление, но зато гибнет сам, губит царскую власть и делает Рим великим и свободным. Конечно, раз Секст получил от природы злую душу, в решительную минуту не желающую «перестать быть собою», и раз Рим спасен гибелью Секста, то эта гибель сама по себе есть наименее возможное зло, и к результате остается наиболее возможное благо. Но почему боги сотворили волка хищным, а Секста – злым, и почему именно эта доля хищничества или злобы оказалась необходимою для наилучшего из миров? На эти и подобные вопросы учение Лейбница не дает удовлетворительного ответа.

Лейбниц и Петр Великий. – Последние годы жизни Лейбница .

Лейбницу было более пятидесяти лет от роду, когда он впервые встретился (июль 1697 года) с Петром Великим, в то время молодым человеком, предпринявшим путешествие в Голландию с целью изучения морского дела.

До этой встречи Лейбниц имел о России понятие, господствовавшее в то время на западе Европы. Московское государство почти не отличали от Турции, видя в нем в лучшем случае оплот против диких татарских орд. Когда шла речь о поддержке кандидатуры немецкого принца на польский престол, ни один из претендентов не вызвал против себя такого красноречия со стороны Лейбница, как претендент московский. «Гроза с Востока, – пишет Лейбниц от имени литвина Уликовиуса, – одинаково опасна Польше и Германии; против нее восстает чувство самосохранения». Москва на польском престоле будет, по словам Лейбница, второй Турцией, и, избрав московского царя, Польша откроет дорогу варварству, которое подавит европейскую цивилизацию. Это было написано в 1669 году.

Шестнадцать лет спустя взгляды Лейбница значительно меняются. В 1695 году он, под влиянием слухов о Петре I, уже замышляет устроить союз между Бранденбургом и Московским царством. «Я думаю, – пишет Лейбниц, – что Провидение доставляет нам прекрасный случай, если мы сумеем им воспользоваться». Но понятия Лейбница о Московском царстве все еще довольно смутны; так, он полагает, что необходимо позаботиться об устройстве миссий в России, и сносится по этому предмету с архиепископом Кентерберийским, считая английских миссионеров столь же удобными для своих целей, как и германских. Тут же Лейбниц рассуждает о миссиях в Китай и в Абиссинию, с которою он познакомился через Людольфа. Северная война положила конец этим планам и соображениям.

Свидание Лейбница с Петром I в Ганновере (1697) в Коппенбрюкском дворце было непродолжительно, но все-таки успело ознакомить философа с личностью, слишком выдающейся, для того, чтобы не произвести на него сильнейшее впечатление. Еще раньше, по случаю избрания Августа Саксонского польским королем, Лейбниц написал латинское стихотворение, в котором говорил: «И если судьба будет благоприятна, император, царь и саксонский король, соединясь, изгонят из Европы варварство».

Вслед за тем Лейбниц не имел случая встретиться с Петром I до 1711 года. Зато в 1707 году философу пришлось иметь свидание с противником царя, Карлом XII. «Северный Александр», как называли этого чисто военного гения, стоял лагерем в Альтранштадте. Русским посланником в Дрездене был злополучный Паткуль, которого потом выдал шведам король Август. Лейбниц много беседовал с Паткулем о России и о планах Петра I. Его интерес был возбужден этими беседами в высочайшей степени, и он, в свою очередь, развивал свои планы. В июне 1707 года философ поехал в шведский лагерь, желая увидеть Карла XII. Король долго не приезжал, наконец приехал и сел обедать. В продолжение получаса завоеватель ел с большим аппетитом, за все время не проронив ни слова. Лейбниц не мог более ждать и уехал. «Я не знал, о чем с ним говорить», – писал он английскому посланнику в Берлине, лорду Рэби.

Свидание Лейбница с Петром I в октябре 1711 года произошло при новых обстоятельствах. Одна из принцесс брауншвейгской фамилии, София Христина, вышла замуж за царевича Алексея. Софья Ганноверская писала по этому случаю Лейбницу: «Царевич и его принцесса питают друг к другу необычайную любовь». Брак состоялся в октябре. Дед невесты взял с собою Лейбница, и философ не заставил себя долго просить. «Мне было чрезвычайно любопытно, – писал он Софье Ганноверской, – увидеть вблизи такого государя, как царь». По словам Людовици, писателя, почти современного Лейбницу, философ крайне интересовался «намерением царя исторгнуть своих подданных из состояния варварства и насадить у них науки и искусства». На этот раз беседы царя с Лейбницем были хотя и непродолжительны, но богаты последствиями. Петр I просил Лейбница изложить все соображения, какие только он сочтет полезными. Лейбниц, между прочим, предложил организацию наблюдений над магнитным склонением, обрисовал в общих чертах проект законодательной реформы, указал на значение коллегиального начала в суде и администрации, наконец, набросал план реформы учебного дела и проект учреждения Петербургской академии наук. «Я хочу быть издалека русским Солоном», – писал Лейбниц Софье Ганноверской.

Осенью следующего, 1712 года, Петр I прибыл в Карлсбад. Здесь Лейбниц провел с ним долгое время и поехал с царем в Теплиц и Дрезден. Во время этого путешествия план академии наук был выработан во всех подробностях. Петр I тогда же принял философа на русскую службу и назначил ему пенсию в 2000 гульденов. Планы, проекты и письма Лейбница хранятся в Московском государственном архиве. Лейбниц был чрезвычайно доволен своими отношениями с Петром I. «Покровительство наукам всегда было моей главной целью, – писал он, – только недоставало великого монарха, который достаточно интересовался бы этим делом».