Н. Водовозов - Роберт Мальтус. Его жизнь и научная деятельность

О препятствиях, встречавшихся в средние века населением центральной Европы, мы находим в «Опыте…» Мальтуса лишь несколько отрывочных замечаний. Пробел этот восполнен одним из последователей нашего автора, известным историком Дрэпером, представившим в своей книге «История отношений между религией и наукой» довольно яркую картину тех условий, при которых в средние века жило и развивалось население Европы. Вот главные черты этой картины, как нельзя лучше дополняющей исторический обзор Мальтуса. «Поверхность континента покрыта была тоща большей частью непроходимыми лесами; там и сям стояли монастыри и города. В низменностях и по течению рек были болота, простиравшиеся иногда на сотни миль и испускавшие свои ядовитые миазмы, которые распространяли лихорадки. В Париже и в Лондоне дома были деревянные, вымазанные глиной, крытые соломой или тростником. В них не было окон и, до изобретения лесопилен, в немногих домах существовали деревянные полы… Печных труб не было. В таких жилищах едва ли была какая защита от непогоды. О водосточных канавах не заботились: гниющие остатки и мусор просто выкидывались за дверь. Опрятность была совершенно неизвестна: высокие сановники, как например, архиепископ Кентерберрийский, кишели насекомыми. Пища состояла из грубых растительных продуктов, таких как горох или даже древесная кора. В некоторых местах поселяне не знали хлеба. Удивительно ли после этого, – восклицает наш историк, – что во время голода 1030 года жарилось и продавалось человеческое мясо или что в голодный 1258 год в Лондоне умерло с голоду 15 тысяч человек?» Болезней тогда не лечили, а прибегали к разным северным средствам. Эпидемии, как и стихийные бедствия, старались устранить молитвами. Неудивительно, что заразные болезни распространялись с поразительной быстротой, и, например, сифилисом, завезенным в Европу спутниками Колумба, переболело в свое время все население южной Европы, от святого отца Льва X до уличного нищего. Неудивительно, что население вообще при всех этих условиях росло крайне медленно, а в исключительные моменты даже прямо сокращалось, и что правительства всех европейских государств почувствовали наконец себя вынужденными прибегнуть к разным искусственным поощрительным мерам.

Здесь нет возможности, да нет и надобности перебирать, как это делает Мальтус, все страны Европы, чтоб показать, какого рода препятствия задерживают в них рост населения и как немыслимо увеличение народонаселения без увеличения средств существования. Нам пора обратиться к тому примеру, которым наш автор иллюстрирует свою «геометрическую прогрессию».

Замечено, говорит Мальтус, что новые колонии, где первое время пионеры не чувствуют недостатка ни в месте, ни в продовольствии, отличаются всегда особенно быстрым ростом своего населения. Самые неблагоприятные политические условия оказываются не в силах сломить эту тенденцию. Всем известно, например, как плохо управлялись испанские колонии в Мексике и Перу. «Тирания, суеверия и все пороки метрополии прибыли к ним вслед за колонистами. Они обременялись огромными налогами, торговля их притеснялась произвольными постановлениями, губернаторы грабили их столько же в свою собственную пользу, сколько и в пользу правительства. И тем не менее, несмотря на все притеснения, население колонии быстро росло». Влияние выгодных экономических условий пересиливало неблагоприятное действие условий политических.

В северных провинциях Америки, говорит Мальтус, население регулярно удваивалось, самое большее – каждые 25 лет. В Нью-Джерси период удвоения не превышал 22 лет, в Род-Айленде он был еще короче. По сведениям доктора Прайса, в некоторых местностях Северной Америки период удвоения не длиннее 15 лет. Последние известные Мальтусу переписи народонаселения Соединенных Штатов вполне подтверждают принятый им двадцатипятилетний период удвоения. «Я видел недавно, – говорит он, – документ, содержащий факты и цифры, относящиеся к населению Соединенных Штатов; в нем определяется период удвоения народонаселения всех Штатов, за все время их существования, всего в 20 лет. Я не могу сказать, – присовокупляет Мальтус, – в какой степени документ этот заслуживает доверия; но, поскольку он опирается на факты и на обнародованные цифры, мне кажется, что на него можно положиться».

Вот и весь тот небогатый статистический материал, на котором Мальтусом строится геометрическая прогрессия. Нужно еще отметить его оговорку, в сущности, вполне голословную, что в этом быстром увеличении североамериканского населения переселения из Европы не играли никакой существенной роли.

Современный читатель невольно поражается той скудостью статистических данных, которыми располагает Мальтус для подтверждения своего весьма широкого обобщения. Невольно поражает и то, с каким доверием Мальтус относится к довольно случайным сведениям, полученным им из вторых рук или почерпнутым из документа, неизвестно еще; в какой степени заслуживающего доверия. Чем объяснить подобную небрежность и такое легковерие в ученом, не останавливающемся в других случаях перед самыми тщательными изысканиями и загромождающем свою книгу массой разнообразнейших фактов?

Мы уже говорили, что знаменитой геометрической прогрессии комментаторами, популяризаторами и критиками Мальтуса придается вообще несколько иное значение, чем то, какое она имела для самого автора «Опыта…». Последний видел в ней отнюдь не главный вывод из всего своего учения, ибо, формулируя выводы, он даже не упоминает о прогрессиях, но как бы побочную истину, настолько к тому же, по его мнению, очевидную, что он даже не трудится ее доказывать и ограничивается примерами. Заметим, что с арифметической прогрессией Мальтус поступает еще небрежнее. Причину этого мы уже знаем: правильность арифметической прогрессии стала ему очевидной, лишь только он сформулировал таким образом естественный прирост продовольствия. Таким образом, если Мальтус, по нашему мнению, приводит слишком мало доказательств своей геометрической прогрессии, то это потому, что он их и не ищет. Геометрическая прогрессия кажется ему неоспоримой по совершенно абстрактным соображениям. Человечество не может размножаться иначе, как в геометрической прогрессии: если от одного брака рождается в среднем по 3-4 нисходящих и каждый из нисходящих в свою очередь обзаведется семьей, естественно, что население будет расти подобно цифрам 1, 3, 9, 27 и так далее. Это прямой логический вывод из всем известного факта, не нуждающийся ни в каких доказательствах. И в сущности Мальтус тут совершенно прав: если отрешиться на время от мысли о тех препятствиях, которые рост населения встречает на своем пути, его нельзя будет выразить иначе, как именно геометрической прогрессией. Остается только определить, в какой период времени проявится эта прогрессия…