Алексей Ярцев - Федор Волков. Его жизнь в связи с историей русской театральной старины

Было ли это звание для Волкова лишь почетным, или с ним соединялись какие-либо обязанности – неизвестно. Но можно безошибочно предполагать, что и в официально признанной труппе он явился тем же неутомимым деятелем, тем же основательно знающим театральное искусство работником. Будучи главной сценической силой как актер, Волков должен был также принимать главное и непосредственное участие в администрировании труппы и режиссировании спектаклей. Представления носили по-прежнему характер придворных увеселений, но репертуар обогащался новыми пьесами, хотя, впрочем, общее его направление оставалось тем же. К оригинальным пьесам Сумарокова вместе с имевшимися переводами Корнеля, Расина, Вольтера и Мольера прибавились оригинальные и, главным образом, переводные пьесы самого Волкова, Дмитревского и других. Переводы драматических произведений для сцены были существенно необходимы неокрепшему театру, бедному своей сценической литературой, и Волков должен был работать и на этом поприще.

Биографические данные о петербургском периоде жизни Волкова очень скудны. Несколько отрывочных фактов не дают полной картины жизни Волкова в это время. Известно, что организатор первого русского театра был отправлен в 1759 году в Москву, чтобы придать существовавшему там театру более правильное устройство. В чем заключались труды Волкова по устройству московского театра, мы не знаем, но пробыл в Москве он очень недолго и снова вернулся к своей петербургской деятельности.

Очень мало прояснена еще одна сторона общественной деятельности Волкова: его услуги императрице Екатерине II при ее восшествии на престол. А между тем, судя по некоторым данным, участие его было немаловажным, так как заслуги его были официально признаны самой императрицей. В указе, данном после ее восшествия на престол, Волков причисляется к лицам особенно отличившимся, которым императрица оказала свои “особливые знаки благоволения и милости”. Волкову было высочайше пожаловано дворянское звание и семьсот душ крестьян.

В воспоминаниях о событиях, сопровождавших восшествие на престол Екатерины II, встречаются рассказы, проливающие свет на положение Волкова при дворе и на то участие, которое выпало на его долю при этих событиях. В записках А. М. Тургенева деятельности Волкова в это время придается большое значение. Тургенев говорит, что тогда “первый секретный, немногим известный, деловой человек был актер Федор Волков, может быть, первый основатель всего величия императрицы. Он во время переворота при восшествии ее на трон действовал умом”.

В другом рассказе, записанном со слов князя Ивана Голицына (Русский архив, 1873, ст. 2145), сообщается такой случай. В день восшествия на престол императрица прибыла в Измайловскую церковь для принятия присяги. Второпях забыли об одном: об “изготовлении” манифеста для прочтения перед присягой. Не знали что и делать. При таком замешательстве кто-то из присутствующих, одетый в синий сюртук, выходит из толпы и предлагает окружающим царицу помочь этому делу и прочитать манифест. Соглашаются. Он вынимает из кармана белый лист бумаги и, словно по писанному, читает экспромтом манифест, точно заранее изготовленный. Императрица и все официальные слушатели в восхищении от этого чтения.

Этим человеком в синем сюртуке был Волков.

Екатерина II, воцарившись, предложила Волкову, по словам Тургенева, быть ее кабинет-министром и предлагала ему орден св. Андрея Первозванного. Волков от всего отказался и просил государыню лишь обеспечить его жизнь в том, чтобы ему не нужно было заботиться о еде, одежде, о найме квартиры; когда нужно, чтобы ему давали экипаж. Государыня повелела нанять Волкову дом, снабжать его бельем и платьем, как он прикажет, отпускать ему кушанье, вина и “все прочие к тому принадлежности” от двора, с ее кухни, и точно всё такое, что подают на стол Ее Величеству; экипаж – какой ему заблагорассудится потребовать. Он всегда имел доступ в ее кабинет без доклада.

Трудно, конечно, по этим сведениям составить заключение о том, в чем состояла деятельность Волкова при восшествии императрицы на престол, но, во всяком случае, факт участия его, и очень видного, в этом важном событии, по приведенным данным, несомненен.

С воцарением Екатерины II роковым образом связана судьба первого организатора русской сцены. Коронационные торжества, устроенные в Москве, послужили невольною причиною его смерти. В полном расцвете физических и духовных сил умер основатель русского театра, не дожив до той поры, когда театр приобрел себе высокую покровительницу в лице просвещенной императрицы.

На коронационные празднества в 1763 году была отправлена в Москву придворная труппа с Волковым во главе. Кроме обычных придворных спектаклей, для народа было устроено необыкновенное зрелище – грандиозный маскарад. Императрица придавала театральным представлениям огромное значение в деле народного просвещения. “Театр, – говорила она, – школа народная, она должна быть непременно под моим надзором, я – старший учитель в этой школе, и за нравы народа мой первый ответ Богу”.

Подтверждением этих мыслей Екатерины II о воспитательном значении театральных зрелищ является и маскарад, устроенный по ее желанию.

Разработку и приведение своего желания в исполнение императрица поручила Волкову, много потрудившемуся над устройством поучительного зрелища, выказавшему и здесь свою энергию и всестороннее развитие. План маскарада, составленный Волковым, объяснительные стихи к нему Хераскова и хоральные песни Сумарокова были отпечатаны в 1763 году отдельной книжкой, которая служит почти единственным литературным свидетельством творческих дарований Волкова.

Много замечательных мыслей, много понимания общественных и народных зол, много живого остроумия рассыпано было в программе маскарада, двигавшегося по улицам Москвы. Маскарад имел сатирическое и нравоучительное значение; развлекая толпу, он в то же время и поучал ее. Цель маскарада, по словам Хераскова, заключалась в том,

В различных наглядных образах, аллегориях и фигурах перед глазами народа проходили посрамленные и осмеянные пороки и дурные страсти: пьянство, невежество, обман, лихоимство, ябедничество, спесь, мотовство и тому подобное. Такое зрелище должно было производить сильное впечатление на массу, действуя непосредственно, в живых картинах, и привлекая внимание толпы своим остроумием и разнообразием. Независимо от этого, маскарад должен был, занимая простонародье диковинным шествием, уменьшить неизбежное при народных празднествах пьянство. Во время приготовлений к маскараду все население Москвы только и было занято разговорами о нем, все нетерпеливо ждали невиданного зрелища. Когда все было готово, то есть приспособлены машины, изготовлены костюмы и аксессуары, собрано до четырех тысяч участвующих, тогда появилась афиша, извещавшая, что 30 января, 1 и 2 февраля будет двигаться по улицам большой маскарад, названный Торжествующая Минерва, в котором “изъявится гнусность пороков и слава добродетели”.