В. Огарков - Воронцовы. Их жизнь и общественная деятельность

Генерал-фельдмаршал М.С. Воронцов

В числе фамилий, представители которых занимали за последние полтора столетия высокие государственные должности и отличались талантами, на одном из самых первых мест стоит род Воронцовых, давший нашему отечеству замечательных деятелей. Достаточно назвать знаменитого президента Российской Академии княгиню Дашкову (урожденную Воронцову), искусного дипломата Семена Романовича и деятеля недавно минувшего времени, князя Михаила Семеновича, чтоб видеть, на каких разнообразных поприщах заслуженно прославились представители помянутой фамилии. Редкая для своего времени образованность, самостоятельность и энергия, большие таланты и трудолюбие составляли, передаваясь преемственно, удел многих Воронцовых, а в особенности тех, которым посвящен наш очерк: канцлера Елизаветы Михаила Илларионовича, его племянников Александра и Семена Романовичей и сына последнего – князя Михаила Семеновича.

Если мы обратим внимание на условия, при которых приходилось жить и действовать Воронцовым, то должны признаться, что в атмосфере лести и угодничества, в раболепной обстановке, окружавшей фаворитов и “случайных” людей тогдашнего времени, и притом в стране, где “почти не было общественного мнения” (по выражению автобиографической записки графа Александра Воронцова), самостоятельность убеждений и отсутствие льстивой угодливости составляли, несомненно, редкое и высокое достоинство. Способность “с улыбкою говорить правду государям”, да еще таким, как Павел I, нельзя не считать доказательством душевной стойкости. А между тем в братьях Александре и Семене Воронцовых мы несомненно встречаем эти черты характера, которыми, может быть, в значительной степени объясняются превратности и неудачи их карьеры: холодное отношение к братьям Екатерины II, – не переваривавшей сурового и стойкого нрава Александра Романовича и, как известно, тяготившейся Дашковой, – а также и суровые меры императора Павла I по отношению к Семену Романовичу, последствия которых, к счастию, быстро были заглажены вскоре воцарившимся Александром I.

Бескорыстие, столь редкое в то время, составляло одну из симпатичных сторон изображаемых нами Воронцовых. И на этом с отрадою отдыхает исторический обозреватель той эпохи, когда повальная корысть обуяла всех сверху донизу, когда казенные деньги бесцеремонно смешивались с собственными и грабеж казны для личного обогащения в той или другой форме был одним из распространенных явлений.

Но отмеченные выше достоинства героев настоящего очерка не исключали существования в них недостатков. Некоторые привычки и понятия, всасывающиеся с молоком матери и упорно поддерживающиеся всем строем окружающей жизни, провожают человека до могилы. И как нам теперь кажутся несправедливыми и жестокими многие взгляды и привычки прошлого, так, вероятно, и наши собственные отношения к окружающим нас явлениям, – наш умственный и нравственный обиход, – покажутся потомкам варварскими.

Если мы с этой точки зрения посмотрим на лиц, которым посвящен этот очерк, то увидим, что, обладая в слабой степени некоторыми из недостатков своего времени, въевшимися, так сказать, в людей органически, Воронцовы далеко превосходили современников своими достоинствами. Графы Александр и Семен Романовичи, как деятели главным образом минувшего столетия, когда в обществе еще очень робко и пугливо раздавались голоса против крепостного права, не могли горячо сочувствовать освободительным тенденциям, ссылаясь, между прочим, и на неподготовленность “раба” к освобождению. Но и они возмущались многими явлениями крепостничества, и в особенности продажею отдельных крестьян. А сын Семена Воронцова – князь Михаил Семенович, – как в этом, так и в других вопросах был одним из убежденных членов небольшого передового кружка людей во время императора Александра I и, как известно, подал в это царствование вместе с Каразиным и другими записку об освобождении крестьян.

В странах, где, благодаря историческим условиям, во главе народа поставлены высшие классы, нельзя не отметить как благоприятное обстоятельство тот факт, что некоторые представители этих классов сознают свои обязанности по отношению к обществу и искренно проводят в своей деятельности правило “noblesse oblige” [1]. Этот принцип всегда был на виду у лучших представителей рода Воронцовых.

Родословная Воронцовых

“Феерическое” время. – Воевода Воронцов. – Его семья. – Дружба святителя Димитрия Ростовского. – Сближение Воронцовых с Елизаветою. – Веселый двор цесаревны. – Служба Михаила Воронцова. – Воцарение Елизаветы. – Участие в этом событии Воронцова и Лестока. – Милости государыни к Воронцовым. – Женитьба на кузине императрицы. – “Пляска на вулкане”. – Судьба знатных в минувшем столетии. – Канцлер Бестужев. – Отношение его к Михаилу Воронцову. – Охлаждение императрицы к испытанному слуге. – Заботы Воронцова о родных. – Стесненные денежные дела его. – “Иллюминации и трактаменты”. – Просительные письма вице-канцлера. – Деятельность его. – Отношение к Ломоносову. – Исполнение курьезных поручений. – Воспитание дочери. – “Мягкость” Воронцова. – Отвращение к интригам

Восемнадцатый век в русской истории необычайно обилен волнениями и переворотами, представлявшими благодарную почву для честолюбцев и ловких людей, создававших блестящие карьеры. Это был век необыкновенных и быстрых возвышений и не менее стремительных и ужасных падений. “Безродный баловень счастия”, полуграмотный пирожник Меншиков был почти самодержавным властелином при Екатерине I и в детстве Петра II. Конюх Бирон сделался регентом громадного государства, раскинувшегося от Ледовитого океана до Черного моря. Каждое coup d'etat [2]выбрасывало людей из скромной обстановки в близость к трону и делало сержантов тогдашней гвардии, – как Потемкина и Орлова, – могущественными временщиками, князьями и графами; фельдшер Лесток получил высшие в государстве чины и ордена, а молодой офицер Зубов в небольшой промежуток времени сделался князем и “полным” генералом, приобретя такое могущество, которое под конец сломило и несокрушимого Потемкина. Это было сказочное, феерическое время с волшебными превращениями и людей, и окружавшей их обстановки.