Андрей Каменский - Авраам Линкольн. Его жизнь и общественная деятельность

Уже после того, как Джон Браун вместе с уцелевшими из его сообщников был схвачен виргинскими властями, один из выдающихся плантаторов Юга высказался в печати: “Это был один из самых опасных по своему замыслу и исполнению заговоров”.

Идея борьбы с рабством уже давно пронизывала всю жизнь Джона Брауна и всегда стояла у него на первом плане; он воспитал самого себя и своих детей в служении ей, и она составляла такую же неотъемлемую часть его домашнего обихода, как утренняя или вечерняя молитва. Его жена поклялась ему быть помощницей в этом деле, он постоянно искал подходящих себе товарищей. На вопрос одного из друзей в 1857 году, как могла согласиться жена на его постоянное отсутствие в семье, причем жизнь его была всегда в опасности, Джон Браун ответил: “Я постоянно говорил ей, что, когда придет время борьбы, мы должны расстаться. Она уже давно приготовилась к этому, и когда настала пора отъезда, у нее уже были готовы лекарства и бинты для раненых”. Мало того, она послала с ним на смерть двух сыновей, которые были убиты на его глазах.

В 1849 году Джон Браун познакомился с известным аболиционистом Герритом Смитом, владельцем громадных земель в лесах Адирондака. Публикациями в газетах последний приглашал негров брать у него бесплатно участки земли и устраивать фермы. Браун обратился к нему с таким предложением: “Я вырос в лесах и знаком с устройством новых поселений. Я заведу ферму между вашими новыми поселенцами и научу их, как расчищать и возделывать новую землю. Я буду, насколько могу, давать им работу и всячески заботиться о них, как отец”. Смит принял это предложение и предоставил своему новому другу на льготных условиях участок земли, где Джон Браун вскоре поселился со своею семьей и опять начал знакомую ему с юности многотрудную жизнь пионера. Поселившись в этом месте, Джон Браун преследовал троякую цель. Кроме желания помочь несчастным неграм, он надеялся между ними найти и подготовить волонтеров для своей будущей виргинской экспедиции, что было очень удобно в таком уединенном месте; и в то же время он хотел обеспечить угол и убежище своей семье, когда ему придется покинуть ее. Последнее желание его осуществилось, и в конце концов он сам был погребен в этой живописной долине, окруженной горами, где он провел несколько лет своей труженической жизни. Как только прошел закон, допускавший невольничество в свободном Канзасе, сыновья Джона Брауна переселились туда из Огайо; их пленяла свободная, полная тревог и приключений жизнь в новой стране. Скоро начались и те волнения в Канзасе, о которых сказано, и Джон Браун присоединился к своим сыновьям. По всем почти свободным штатам устроились так называемые канзасские комитеты для сбора денег, поддержки эмиграции и вооружения колонистов. Все внимание страны было обращено на отдаленную территорию, даже образовался национальный комитет для помощи свободным канзасцам, в котором состояли Линкольн, Смит, Сюард и другие выдающиеся представители аболиционистской партии.

Джон Браун сделался вождем в борьбе с рабовладельцами и встал во главе отряда из местных волонтеров, в котором участвовали и его сыновья, для защиты свободных колонистов от шаек миссурийских разбойников. Хотя война в Канзасе и не входила в его план, но он воспользовался этим случайным событием как ближайшею подготовкою и началом организации более серьезного замышляемого им дела. С обычной своей энергией и увлечением, не щадя ни самого себя, ни своих близких, бросился он на этот бой с рабством, и только благодаря ему свободным колонистам Канзаса удалось восторжествовать над своими врагами. Победа эта имела и общегосударственное значение. Вот что говорил “Чарлстонский Меркурий” (влиятельная южная газета) в начале войны: “Все партии согласны в одном, что эта канзасская война является поворотным пунктом в дальнейшей судьбе невольничества и аболиционизма. Если восторжествует Юг, то аболиционизм будет разбит и окончательно обессилен. Если же он будет побежден, то аболиционизм усилится, будет становиться все более и более дерзок в своих требованиях, пока все это не завершится гибелью Юга”.

Из выдающихся схваток этой партизанской войны было сражение при Зсаватоми, маленьком городке близ Миссури, где Джон Браун с тридцатью волонтерами разбил и обратил в бегство миссурийскую банду более чем в триста человек. В этой схватке был убит один из его сыновей, а другой, взятый в плен, сошел с ума.

Междоусобная борьба в Канзасе продолжалась с перерывами с 1856 по 1858 год, имя Джона Брауна сделалось известным по всему Союзу. Но крайние взгляды его относительно борьбы с невольничеством не встретили поддержки среди колонистов Канзаса, которые не расположены были идти далее защиты своих поселков от набегов рабовладельческих шаек и вовсе не сочувствовали наступательной войне, которую Джон Браун хотел перенести в самый Миссури. По его мнению, подтвердившемуся вскоре после того, “мирная эмансипация была невозможна: дело зашло слишком далеко”. Его обращения к разным комитетам за дальнейшим содействием, чтобы организовать отряд для действий в Миссури, и неоднократно к самому обществу через газеты также не имели успеха, потому что и большинство аболиционистов не разделяло тогда его крайних взглядов. Оставленный без помощи, он с небольшой бандой сочувствующих его идеям товарищей, при самых жалких средствах, в конце 1858 года перешел в Миссури и освободил невольников с разных плантаций. Все это окончательно возбудило против него и местных жителей Канзаса и административные власти, которые видели в его действиях прямое нарушение законов и спокойствия страны. В конце концов, потеряв двух сыновей и все имущество, ему пришлось скрываться как предводителю разбойничьей шайки и бежать из той самой страны, которую он спас от ужасов рабства.

Нам остается коснуться самого последнего и главного эпизода из жизни Джона Брауна, так называемой “виргинской кампании”, завершившейся его смертью.

В горном ущелье, на границе штатов Мерилэнд и Виргиния, стоял городок Харперс-Ферри, почти разрушенный во время междоусобной войны армиями Севера и Юга, состязавшимися из-за этого стратегического пункта. В городке, недалеко от берега реки, находилось здание союзного арсенала, где хранилась масса всякого оружия. В этой местности, вблизи столицы Америки, полной исторических воспоминаний и представляющей собою как бы Фермопилы старого невольничьего гнезда Виргинии, Джон Браун задумал начать свое отчаянное предприятие, с общим планом которого мы уже познакомились ранее.

Днем нападения на Харперс-Ферри и арсенал было назначено 17 октября 1852 года. К 30 июня он со своими товарищами уже был в окрестностях городка, причем для склада оружия и временного помещения была нанята небольшая ферма, находившаяся поблизости. Большая часть его товарищей скрывалась в окрестностях и по ночам появлялась в нанятом доме. Весь отряд Джона Брауна, с которым он задумал пошатнуть власть всемогущих плантаторов, состоял из 23 человек, включая его самого, трех сыновей и двух зятьев; в их числе находились и шесть негров. Все это были люди необычайной энергии, безграничного мужества и самого высокого нравственного идеала; они добровольно пошли на это отчаянное предприятие с твердой решимостью умереть за правое дело, которому они служили с безграничной верою в своего вождя.