И. Иванов - Петр Великий. Его жизнь и государственная деятельность

Петровское правительство призывало к труду и службе государству все сословия, без различия сана и происхождения. Северная война потребовала ужасных издержек; население было отягощено рекрутскими наборами, налогами и натуральными повинностями. В январе 1724 года издан именной указ Священному синоду: “Надлежит искать способы, каким бы образом иной путь пред Богом угодный и пред людьми непостыдный и неблазненный был~ Понеже большая часть монахов тунеядцы есть~ а где и сами трудятся, то только одну долю от трех против поселян работают”.

Главное внимание Петра Великого в продолжение всего царствования обращено на организацию сухопутного войска и создание военного флота. Им установлены постоянные рекрутские наборы и создана регулярная армия. Военные люди стали принадлежать исключительно своей службе и не допускались к занятию другими делами. Им выдавалось определенное жалованье и казенный провиант. Кодекс военных законоположений составлен еще до открытия военной коллегии; он определял не только права и обязанности подчиненных и начальства, но и военное судопроизводство и устройство армии. Адмиралтейская коллегия устанавливала единство в управлении флотом и всеми морскими делами. В конце царствования Петра Великого регулярное войско достигало 180 тысяч человек. Оно было вооружено и обмундировано по западноевропейским образцам, прекрасно дисциплинировано и испытано в боях. Издержки на содержание флота быстро возрастали. В 1721 году расход на морское дело, включая сюда и заводы, приписанные к морскому ведомству, простирался до 1150 тысяч рублей, что составляло более одной пятой общего военного бюджета. Русский флот состоял из 48 линейных кораблей и до 800 мелких судов при экипаже в 28 тысяч человек. Для флота и армии Петр не жалел ни средств, ни людей. В своем указе и регламентах он часто объясняет, что от военного могущества зависят крепость государства, благосостояние народа и успехи во внешней политике.

“Говоря о Петре, многие видят в нем больше реформатора, – говорит Белинский, – и забывают колоссально нравственный и религиозный дух, которого вся жизнь была страстным служением идее”. В XVII веке народ и общество сильно волновали религиозные интересы: столкновение новых учителей со старыми повело к церковному мятежу, расколу. Молодые люди, получившие светское образование или обучившиеся у западных монахов, не могли не видеть, что духовные авторитеты многое толкуют неправильно и произвольно, насилуя живое чувство и здравый смысл, придают слишком большое значение простой обрядности и внешним формам благочестия. Некоторые раскольничьи толки проявили сильное стремление освободиться от всякого авторитета и склонность принять рационалистические учения. Борьба получила особенную страстность, потому что вопросы религии тесно соприкасались с вопросами нравственности и общего просвещения. Дети “попов, дьяков и всяких церковных причетников, – говорит современник, – не обучаются грамоте, живут в гуляках, ходят за неподобными промыслами и воровством”. Правительство издает указы, чтобы белое духовенство “детей своих, братью и племянников от всяких неподобных и воровских промыслов унимали, всякому доброму делу учили, чтобы они за воровством вперед не ходили, а которые захотят добровольно записываться в нашу службу, тем не запрещали”. При дворе благочестивого Алексея Михайловича, в первые годы детства Петра, вот, например, какие факты происходили в самой Москве. Приезжает к царю в Преображенское стольник Посников с челобитной на патриарха, что он посадил отца его, духовника царского, “в смирение на цепь безвинно, – так чтоб великий государь изволил бы прийти в Москву и его из смирения освободить”. Приезжает царь в Москву и посылает за патриархом; тот явился, “про то попово неистовство, невежество и мздоимство многое извещал; держит у себя жонку многое время, духовника патриарша к себе не пускал и его патриарха бесчестил”. Дело Иосифа, хранящееся в Синодской библиотеке, передает, что “называл Иосиф великого государя, будто великий государь г~, и бол~, д~; патриарха называл глупцом и безлюдицею; архиереев скотами и трусами, шушерою. Ездил в домовые свои и монастырские вотчины с монахами и домовыми людьми, а после стола в селах и погостах и на лугах пред ним напився отец его духовный, архимандрит Голутьина монастыря, дьяк и иные духовные люди смехотворением многим и кощуны всякими боролися, и у тех монахов в борьбе их подолы непристойно оборочались”. Если такие явления происходили в Москве, в Коломне, – замечает Соловьев, – то что же могло происходить где-нибудь подальше, на окраине? Из духовных лиц многие участвовали в разбоях и грабежах. Так, например, разбойничал и укрывал награбленное старец Ферапонт, строитель Тартенской пустыни, и другие. Это-то духовенство, при первых попытках Петра реформировать русскую жизнь, стало распространять про царя самые нелепые слухи: “немцы царя обошли, испортили; прежние государи по монастырям ездили, Богу молились, а нынешний государь только на Кокуй ездит. Начальные люди изменили православной вере; государь ездил за море, полюбил веру немецкую, будет то, что станут по средам и пятницам бельцы и старцы есть молоко” и т. д.

Все эти слухи и обличения доходили до Петра; “враги мои, – он говорил, – бородачи-старцы и попы”, и всеми средствами власти и просвещения боролся с их влиянием. Суеверия, предрассудки и мистицизм едко осмеяны Петром еще в молодости, учреждением “всешутейшего, всепьянейшего и сумасброднейшего собора”. В народе нелепые слухи держались крепко и долго; но наверху не придавали им никакого значения; лучшие и сильные люди были увлечены всеобъемлющим движением преобразования.

С 1700 года летосчисление от сотворения мира заменено новым, от Рождества Христова; Новый год праздновался не по древнему обычаю, 1 сентября, а, как во всей Европе, 1 января. Указ за указом следовал с ужасающей быстротой. Под страхом пени велено брить бороды, носить иностранное платье, устраивать народные увеселения по заграничному образцу, с музыкой и танцами, для женщин вместе с мужчинами; приказано не совершать браков по воле родителей, без заявления желания невесты и жениха; при встрече с царем не падать на колена, не уничижать своего человеческого достоинства, не подписываться под прошениями уменьшенными именами. “Какое же различие между Богом и царем, – говорит Петр, – когда воздавать будут равное обоим почтение!” Чтобы несколько смягчить жестокие нравы, государь запретил продажу и ношение при себе длинных остроконечных ножей, которыми русские часто дрались до смерти. Велено всех без дела шатающихся людей забирать и, если окажутся годными, сдавать в солдаты; нищенство, знахарство, самозваное лекарство строго преследовалось; после большого пожара в Москве царь приказал строить каменные дома или глиняные мазанки. Подобные же правила о постройках распространялись на все монастыри.