Петр Врангель - Записки

Около полудня я прошел в штаб и вызвал к аппарату генерала Кутепова; последний находился на станции Сарабуз (15 верст к С. от Симферополя). Войска продолжали отход. Линия фронта проходила южнее станции Юшунь, отход производился в полном порядке. В конце разговора генерал Кутепов доложил, что со мной желает говорить генерал Слащев. Я уклонился от разговора под предлогом недостатка времени. Вскоре мне была доставлена телеграмма генерала Слащева.

«Главкому. Лично видел части на фронте. Вывод – полное разложение. Последний приказ о неприеме нас союзниками окончательно подрывает дух. Выход следующий: из тех, кто не желает быть рабом большевиков, из тех, кто не желает бросить свою родину, – сформировать кадры Русской армии, посадить их на отдельные суда и произвести десант в направлении, доложенном вам мною еще в июле месяце и повторенному в моих докладах несколько раз. Колебанию и колеблющимся не должно быть места – должны идти только решившиеся победить или умереть. С подробным докладом выезжаю к вам в поезде юнкеров и прошу по моем приезде немедленно принять меня, хотя бы ночью. Жду ответа в штарм один. (т. е. в штаб 1-ой армии). № 10285, 12 часов 20 минут 30–10–20. Слащев-Крымский».

В ответ я просил генерала Кутепова передать генералу Слащеву:

«Желающим продолжать борьбу предоставляю полную свободу. Никакие десанты сейчас, за неимением средств, не выполнимы. Единственный способ – оставаться в тылу противника, формируя партизанские отряды. Если генерал Слащев решится на это – благословляю его на дальнейшую работу. Предлагаю вам задержать генерала Слащева на фронте, где присутствие его несравненно нужнее, нежели здесь. Севастополь, 30–10 – 20. № 417. Врангель».

Однако генерал Слащев не успокаивался. Через несколько часов я получил новую его телеграмму, в которой он заявил, что глубоко оскорблен нежеланием моим с ним говорить. «Прошу либо доверия, либо военно-полевого суда. Я же буду спасать родину или умирать», и неожиданно кончал: «прошу вас не отказать дать срочный ответ и сообщение ответной телеграммой. Пока всего хорошего». – Я конечно ничего не отвечал. Ночью генерал Слащев прибыл в Севастополь, пытался меня видеть, однако я его не принял. «Спасать родину или умирать», он видимо уже раздумал и поспешил погрузиться на ледокол «Илья Муромец».

Вечером посетили меня представители городского самоуправления. Последние просили заблаговременно принять меры к охране города, портового завода и артиллерийских складов после нашего ухода. Они предлагали охрану эту принять на себя, организовав ее из рабочих. Я охотно дал свое согласие, обещал выдать своевременно рабочим оружие. Это впоследствии и было сделано.

Прибыли граф де Мартель и адмирал Дюмениль. Граф де Мартель выражал согласие принять под покровительство Франции всех оставляющих Крым. Для покрытия расходов по содержанию этих лиц французское правительство брало в залог русский тоннаж.

31-го октября состоялся обмен официальными письмами.

«Севастополь, 31-го октября (13 ноября) 1920 года.

В тот момент, когда события заставляют меня покинуть Крым, я должен иметь в виду использование моей армии на территориях еще занятых русскими силами, признавшими мою власть. Оставляя за моими войсками их свободу действий в будущем, согласно тем возможностям, каковые мне будут даны в деле достижения национальных территорий, а равно принимая во внимание, что Франция явилась единственной державой, признавшей правительство юга России и оказавшей ему материальную и моральную поддержку – я ставлю мою армию, мой флот и всех тех, кто за мной последовали, под ее защиту.

Вследствие сего я отдал приказ, каковой я Вам при сем препровождаю, различным частям, входящим в состав русского военного и торгового флотов.

С другой стороны я считаю, что эти суда должны служить залогом оплаты тех расходов, каковые уже произведены Францией, или могут ей предстоять, по оказанию первой помощи вызванной обстоятельствами настоящего времени.

Генерал П.Врангель».

«Севастополь, 13 ноября 1920.

Имею честь уведомить вас о получении вашего сообщения сего дня, каковым вы меня уведомляете, что покидая Крым под давлением событий, вы должны иметь в виду использование в будущем вашей армии на территориях, еще занятых русскими силами, признавшими вашу власть.

Оставляя за вашими войсками их свободу действий в будущем, вы меня уведомляете, что, покидая Крым под давлением событий и принимая во внимание, что Франция явилась единственной державой, признавшей правительство юга России и оказавшей ему материальную и моральную поддержку, вы ставите вашу армию, ваш флот и всех тех, кто за вами последовали, под ее покровительство.

Кроме того, вы сообщили мне приказ, отданный по сему поводу различным частям, входящим в состав русского военного и торгового флотов, добавив, что вы считаете, что эти суда должны служить залогом оплаты тех расходов, каковые уже произведены Францией, или будут ей предстоять, по оказанию первой помощи, вызванной обстоятельствами настоящего времени.

В согласии с адмиралом Дюмениль, командующим французским флотом в Севастополе, имею честь уведомить вас, что при условии последующего одобрения (таковое одобрение вскоре последовало, о чем граф де Мартель уведомил меня письмом от 4 (17) ноября 1920 г.), я принимаю от имени своего правительства решение и обязательства, изложенные выше.

Граф де Мартель. Дюмениль»

Я решил в ночь на 31-ое перейти в гостиницу Кист у графской пристани, где помещалась оперативная часть моего штаба; там же находился штаб генерала Скалона.

Я собирался оставить дворец, когда мне доложили, что меня просит к прямому проводу «революционный комитет города Евпатории». Комитет желал доложить мне о положении в городе. Я подошел к аппарату, говорил представитель революционного комитета.

– «В городе полное спокойствие. Власть принял образовавшийся революционный комитет. Войска и все желающие граждане погружены на суда. Суда вышли в море».

– «Известно ли вам что либо о войсках красных?».

– «Ничего неизвестно. Войск в городе никаких нет».

– «Благодарю вас за сообщение. Желаю всего хорошего».

– «Всего хорошего».

Около полуночи вспыхнул пожар американских судов красного креста. Толпа черни начала грабить склады, однако, прибывшая полусотня моего конвоя быстро восстановила порядок. Ночь прошла спокойно.

С утра 31-го октября начали погрузку прибывшие из Симферополя эшелоны. Раненые грузились на оборудованный под госпитальное судно транспорт «Ялта». Начальник санитарной части С. Н. Ильин, сам совершенно больной, с трудом державшийся на ногах, лично распоряжался всем, принимая прибывающих раненых и наблюдая за их размещением.