Михаил Ахманов - Золотой свисток или Вояжи писателя Ахманова

– Иди один к своему турку. Воротит меня от этого запаха.

– А переводить как же? – спросил Ахманов.

– Разберетесь. Он английский понимает, а ты уже поднаторел в турецком, – молвила супруга. – Главное, не говори ему хайван – скотина, значит. И не перепутай кыз с дунгыз. Кыз – это девушка, а дунгыз – свинья. Не обижай человека!

Кивнув, Ахманов переступил порог, опустился напротив паши Гасана, сидевшего под роскошным ковром, и положил кейс на колени. Выпили кофе, покурили гашиша. Потом Ахманов хлопнул по чемоданчику ладонью и произнес на английском:

– Мильен! Евро!

– Вай-вай! – откликнулся Гасан, но как-то без энтузиазма.

– Мильен, – повторил Ахманов и спросил: – Кыз?

Гасан стал совсем печальный. Дернул бороду, крашеную хной, и ответил на русском:

– Шайтан девка! Ны хочет! Савсэм ны хочет!

Паша махнул рукой, ковер отодвинули, и Ахманову открылся дворик позади курильни. Там, у фонтана под пальмами, Лолита обнималась с молодым красавцем-арабом. Увидев Ахманова и кейс, она яростно замотала головой.

– Саудавски шейх, – сказал Гасан, тыча в араба пальцем. – Вай, не мочь отказывай! Бик бай!

Ковер снова задвинули. Паша окинул кейс тоскливым взором и с сожалением развел руками. Потом заговорил на турецком и произнес целую речь, из которой Ахманов не понял ни слова. Наконец огладил бороду, воздел руки вверх и молвил:

– Аллах акбар!

– Конечно, акбар, – согласился Ахманов и, забрав кейс, покинул курильню.

Супруга поджидала его на улице.

– Чего там Пашка наболтал? – спросил Ахманов. – Ты слышала?

– Слышала. Очень извинялся. Еще миллион жалел. Сказал, что финик падает в рот один раз в жизни, а рта ему не раскрыть – такая вот обида! Еще сказал, что от шейха он столько не получит, шейх за миллион весь свой гарем продаст. И добавил: шейху с новым русским не тягаться, зато он молод и приятен девушке. Аллах не велит их разлучать и не простит такого греха. Аллах акбар!

– Акбар, это уж точно, – опять согласился Ахманов и потащил чемодан с деньгами обратно в отель.

С тех пор его мнение о турках изменилось. Конечно, жадные они, жестокие и похотливые – девиц воруют, Саакадзе убили, с нами на Шипке дрались и никак не хотели отдать России град Константинополь с землями и проливами. Это с одной стороны, а с другой, народ все же богобоязненный, почитающий святую книгу и завет Пророка. А потому известно туркам: что Аллах связал, то человек не развяжет.

Хотя в нынешний век это вопрос цены. Новый русский все же выкупил свою Лолиту через консула. За три миллиона.

В Штаты Ахманова пригласили на конференцию фантастов. Происходила она на Манхаттане, в гостинице «Холидей Инн», но Ахманов, по свойственному ему любопытству, осматривал другие районы Нью-Йорка – Бруклин, Бронкс, Квинс и, разумеется, незабвенную Брайтон-бич. Белые нью-йоркцы перемещаются по городу на собственных машинах или в такси, но Ахманов экономил деньги и ездил в подземке, вместе с неимущими чернокожими.

И вот, возвращаясь с очередной экскурсии, сидит он в битком набитом вагоне метро (кстати сказать, довольно грязном и убогом), а перед ним стоит девица. Смуглая, симпатичная и легко одетая: снизу – штанцы до края попки, сверху – лифчик и бусы, а перед глазами Ахманова – пупок с колечком. Сидит он, значит, и взирает на этот пупок.

Тут ввалилась компания разбитных подростков. В вагоне и без них тесно, а они стали протискиваться в середину, затолкав и слегка полапав девушку. Ахманов смотрит – а пупок-то отклеился! Должно быть, накладной, специально чтобы цеплять к нему украшения, решил он. Но тут девицу опять толкнули, и пупок свалился Ахманову прямо в ладонь. А под накладкой ничего нет! То есть, конечно, имеется живот, но абсолютно гладкий.

– Ваше? – сказал ошеломленный Ахманов, протягивая пупок девице.

– Мое, – ответила она, прилепила пупок на место и ринулась к выходу.

Ахманов вышел из ступора и припустил за ней. Пробежали станцию, поднялись наверх, выскочили на улицу, и тут он ее догнал. И зашептал, путая от волнения английский с русским:

– Вам меня не бояться, я все понимайт, как я есть рашен райтер– фантастик. Вери желать побеседовать. Ван минит! Снизойти к май покорный просьба!

– Райтер-фантастик, – задумчиво сказала девушка. – Ладно, поговорим! Кстати, можем на русском – я понимаю все языки.

Они находились в Гринич Виллидж, где масса маленьких кафешек. Выбрав самое безлюдное заведение, Ахманов усадил девицу за столик под тентом, заказал кока-колу, глотнул для успокоения и спросил:

– Где ваш пупок?

– Нет у нас пупков, мы все из пробирки, – сообщила девушка с легкой гримаской. – Это у вас на Земле дикарский способ размножения – месяцами ходишь с огромным пузом да еще мучишься при родах… Брр! В цивилизованном мире так не принято. У нас воспроизводство потомства не смешивают с сексом.

– Приятно слышать. А как вас зовут?

– Инесса. Это земной эквивалент моего настоящего имени.

– Майкл, – представился Ахманов. – Я из Петербурга. А вы откуда?

– С Малой Медведицы. – Инесса изящно повела ручкой и добавила: – Тут, кстати, много наших.

– Туристы? – поинтересовался Ахманов.

– Отнюдь! Госслужащие из ККБ.

– Это что за ка-ка-бе?

– Комитет космической безопасности, – пояснила Инесса.

Глаза у Ахманова вспыхнули. Мысленно он уже сочинял новый роман.

– И чем же вы тут занимаетесь?

– Спасаем вас от пришельцев с Большой Медведицы. Эти мерзавцы втерлись в земное общество и ведут его к катастрофе. А потом ограбят Землю, все уволокут, воду, воздух, ископаемые и даже вторсырье. Людей расчленят, кого на мясо, кого на органы.

– Ну и ну! – пробормотал Ахманов. – Такое даже Стивену Кингу не приснится!

– Мы вам поможем, – пообещала Инесса. – Но дело это трудное. Негодяи с Большой Медведицы пролезли на руководящие посты, обзавелись охраной и ликвидировать их не просто. Среди них есть даже президент.

– Наш? – ужаснулся Ахманов.

– Нет, американский. Устроил заварушку в Сербии, потом – в Афганистане и Ираке, а теперь мировой финансовый кризис спровоцировал. Цены на нефть поднялись… У вас этой нефти как грязи, на пол-Галактики хватит, а цена все равно лезет вверх…

Тут Ахманов заметил, что трется у входа в кафе какой-то субъект и вроде бы подслушивает их беседу. Невидный мужичок лет сорока в поношенной майке и джинсах; на майке – портрет Че Гевары, на глазах – темные очки, нос – характерных очертаний. Должно быть, эмигрант из русских евреев, подумалось Ахманову.

А Инесса продолжала:

– Этот тип с Большой Медведицы, что здесь президентствует, первый кандидат на ликвидацию в нашем списке. Но пока не можем до него добраться. Дело в том…