Михаил Ахманов - Золотой свисток или Вояжи писателя Ахманова

Наконец супруга не выдержала и стала ворчать:

– Жена я тебе или не жена? Каждую ночь только бока пролеживаешь! Забыл о супружеском долге?

– Лечение такое, – пояснил Ахманов. – Успокаивает нервно-моторную функцию. Она у меня до нуля сошла. Ни величия, ни функции, ничего нет.

– Правда? – спросила жена.

– Правда, – признался Ахманов, вздыхая. – Я тут, ласточка, стал эротический эпизод сочинять, так не получается! Прежде одной левой и сколько угодно, а теперь не могу.

– Что же будет? – в ужасе воскликнула жена.

– Не знаю. Податься, что ли, в детские писатели…

– В детские! Ты в своем уме? А жить на что будем?

– Еще я могу стихи сочинять, – молвил Ахманов. – Скажем, о природе, о рассветах, закатах и экологии.

Супруга раскричалась:

– Стихи! О природе! Это что за лечение? Я ведь по счету пятьсот евро заплатила! А какого лешего?.. Уже и в Германии мошенники завелись! Да я на этого Яволя рекламацию подам! До президента дойду! Или до этой их Ангелы Меркель!

– Не стоит, – вздохнув, сказал Ахманов. – Какие у тебя претензии, рыбка моя? Лечение мне назначили самое верное.

Жена окончательно рассвирипела.

– Верное? Ты это верным называешь? Это что ж такое! Ни страсти супружеской, ни гонораров! Одно счастье, что ведро выносишь! Да я этого липового профессора…

– Успокойся, – сказал Ахманов. – Профессор – мудрый человек. Ему известно: ничто так не лечит манию величия у мужчин, как импотенция.

– В самом деле? – с задумчивым видом произнесла жена.

– В самом, – подтвердил Ахманов. – Я точно знаю – как-никак писатель, инженер человеческих душ.

Утром, когда он потащил ведро к мусоропроводу, в нем валялся флакончик с голубыми пилюлями.

В Финляндию, на рыбалку, писатель Ахманов ездил с шингенской визой и со своим другом плотником Ефимычем. Знакомы они были лет тридцать, с той поры, как у Ахманова завелась дача, где Ефимыч трудился каждое лето, ремонтируя то сарай, то туалет, то крышу. Супруга Ахманова относилась к Ефимычу с большим почтением, но поездки на рыбалку не одобряла, подозревая, что они с Ахмановым употребляют. А зря! Ефимыч хоть и был плотник, но пил один лишь квас, а Ахманов если к чему и прикладывался, то в меру.

Приехали они на «жигульке» в глухое местечко Тиккурилапуппоярви, забросили в озеро удочки, вскипятили воду для ухи и стали ждать поклевки. Но не клевало. Час не клевало, два не клевало, а когда клюнуло, вытащил Ахманов не леща и не щуку, а чудо чудное, диво дивное – финскую русалку. Ефимыч поглядел на нее, хмыкнул и молвил:

– Маловато для ухи!

– Маловато, – согласился Ахманов.

И пустили они русалку в двухлитровый бидончик, благо была она размером в ладонь.

Вернулся Ахманов домой, а жена его справивает:

– Ну, много рыбы наловили? Что привез?

– А вот тебе презент, – сказал Ахманов и вытащил русалку за хвостик из бидончика.

Супруга глянула неодобрительно:

– Тощая какая-то девчушка! И с чешуей!

– Тощая, это ничего, – произнес Ахманов. – Откормим!

– А чем?

– Думаю, сникерсами, – решил Ахманов. – Самое калорийное питание.

И правда, на сникерсах русалка стала расти как тесто на дрожжах. Пришлось пересадить ее в аквариум, изгнав оттуда золотую рыбку, а потом – в ванну, где через месяц она умещалась уже с трудом. Со всех сторон русалка вполне округлилась и теперь совсем не походила на тощую девчушку. Супруга Ахманова очень ей благоволила, и вели они долгие беседы за кофе и сникерсами, обучаясь друг у друга русскому и финскому.

Прошло еще какое-то время, и жена Ахманова сказала:

– Пора Ильзу определить в место попросторнее, тесновато ей в ванне. Опять же барышня она, хоть и с хвостом, и надобно ей внимание молодых людей. Боюсь, зачахнет она с нами, с писателями.

И стали они втроем совет держать.

– В бассейн пойдешь, инструктором по плаванию? – спросил Ахманов. – Вот только вода там сильно хлорированная.

Русалка Ильза замотала головой. От хлорки у нее начинался аллергический насморк.

– А если в зоопарк? – предложила жена.

– Надо справки навести и оглядеться, – сказал Ахманов.

Вечером вызвал он Ефимыча с «жигульком», отвезли они Ильзу на стрелку Васильевского острова и пустили в Неву, чтобы русалка проникла в водные артерии зоопарка и оценила его на предмет постоянного жительства. К рассвету Ильза вернулась в полном ужасе и сказала, что в такой клоаке обитать не согласна, и что, по отзывам бегемота, белого медведя и тюленей, сникерсами там не кормят, а дают сено и сырую рыбу. Писатель Ахманов заикнулся было про океанариум, но вспомнил о спрутах и акулах и решил, что этот вариант тоже неподходящий.

Обсуждали они еще музей этнографии, место вполне приличное, где имелся отдел лопарей, финнов и саами. Там соглашались Ильзу принять, но только в виде чучела – не было в музее ни бассейна, но просторной ванны. К тому же директор сомневался, можно ли считать Ильзу настоящей финкой – те финны, что ему встречались, были сплошь бесхвостыми.

Тут вышло Ильзе поглядеть на цирк – конечно, в телевизоре, к которому она так пристрастилась, что в ванной ей установили особый аппарат, китайский влагонепроницаемый. Львы и тигры ее не вдохновили, клоуны, акробаты и жонглеры тоже не вызвали большого интереса, а вот на фокусника Петросяна она смотрела затаив дыхание. Очень ей понравилось, как он пилил ассистенток пополам и протыкал их шампурами, а девицы были все одно целехоньки. К тому же Петросян был молод и красив, и кажется, Ильза не осталась равнодушной к нему и его чудесному искусству.

Ахманов с женой отправились к фокуснику на переговоры. Тот, посмотрев портфолио Ильзы (вид сверху топлесс) восхитился, а от хвоста пришел в полный экстаз. Ударили по рукам, оформили Ильзу ассистенткой, снабдили надувным бассейном из пластика и ящиком сникерсов, а после Петросян увез русалочку на гастроли по Европе, где они и пробыли год без малого. Затем вернулись, и Ахманов с женой поспешили на первое же представление.

Глядят, а на арене краса-девица, вылитая Ильза, но с двумя ногами! Рост баскетбольный, ноги от ушей, глаза голубые с финской поволокой, а из кармашка сникерс торчит… Точно Ильза! Она их тоже увидела, разулыбалась, повертела ножкой, хлопнула по коленке и побежала к Петросяну – тот уже ждал ее с пилой и шампурами.

Ахманов с женой переглянулись и облегченно вздохнули.

– Хорошо мы ее определили, – сказала супруга Ахманова.

– Хорошо, – согласился Ахманов.

– К настоящему фокуснику!

– Бери выше – к магу-чудодею! – уточнил Ахманов.

– Удачно он ее распилил.

– Мастер! Ножки классные, и никакой чешуи!

Вернулись они домой, жена Ахманова поглядела на фотографию Ильзы и пригорюнилась.