Геннадий Корж - Леонид Кучма

– Во что был одет ЮФ?

– Курточка домашняя и пижама, туфли, не завязанные на шнурки. И потом, когда я дома вспоминал, кто же мне позвонил и сказал, что нашли предсмертную записку, я вспомнил: перезвонил водитель и сказал, что есть предсмертная записка, которую нашли в кармане брюк…

– Когда он сообщил вам об этой записке?

– Это уже когда следственно-оперативная группа работала. Сам не видел, но слышал, что нашли записку. Я говорю: узнай, где ее нашли, и он говорит, что нашли ее в кармане брюк. Тогда я разозлился, начал кричать: говорю, в каких карманах?! У него на пижамных брюках карманов не было! И потом, где-то через два часа мы узнаем, что записку нашли на теле под пижамными брюками в нижнем белье.

– Водитель не говорил, большая ли она была, показывали?

– Он не видел, он только слышал, как ее диктуют, то, что в СМИ напечатали: «Я ни в чем не виноват, я стал жертвой политических интриг Кучмы…»

– Как обычно ЮФ называл президента? Президентом, Леонидом Даниловичем, Кучмой?

– Президентом, когда он был президентом, Леонидом Даниловичем. Он не позволял себе фамильярности.

– Когда вы приехали, уже была милиция? Во сколько вы приехали?

– Еще нет. Мы приехали в двадцать минут девятого. Они не знали что делать. Крики, плач…

– Во сколько произошло убийство?

– Где-то, я думаю, в период от двадцати минут восьмого до без пятнадцати восемь.

– А как объясняет жена ЮФ - вы с ней разговаривали? - что он вышел?

– С собакой погулять, с белым Лабрадором. Он добродушный и маленький еще, до года. Жена пошла принимать душ, вышла через полчаса, окликнула - ЮФ не отзывается. Обычно он говорил или «Я здесь» или еще как-то отзывался. Она в окно выглянула, смотрит: собака там, она на улицу вышла - собака крутится у гаража. Потом когда вошла - уже сама не помнит, сколько там пробыла. Крик, шок…

– Опять провокационный вопрос: она не могла помочь мужу «уйти», видя, что он ранен и мучается?

– Нет, это полная ерунда, она оружия всегда очень боялась. Никогда не стреляла и наверняка не умеет им пользоваться. Зная их взаимоотношения, могу сказать, что она бы сделала все возможное, чтобы его спасти.

– Кто еще был в доме кроме нее и ЮФ?

– Никого больше не было. Хотя в прессе пишут, что охрана была - но она была не ближе чем в 150 метрах от дома. Камеры видеонаблюдения не работали. Их вообще не включали, не видя в этом необходимости. ЮФ говорил, что ему нечего бояться.

– Ходят слухи, что свидетелями выстрелов были сотрудники наружки?…

– Мне это неизвестно. Вообще сотрудников наружки, когда я приехал, не видел.

– То есть они это не проверяли?

– Не проверяли. У меня самого напрашивается вопрос. В день смерти ЮФ меня вызвали в прокуратуру Киевской области как свидетеля, и я давая показания. Спрашивали, с какого периода я знал министра, как долго мы с ним работаем, когда в последний раз видел и кто с нами еще был. Вопрос о том, была ли там наружка, никто не задал.

– То есть никто даже не поинтересовался, что вы там увидели?

– Мало того, меня вообще больше никто никуда не вызывал, как будто следствию все и так ясно.

– Вы приехали на служебной машине?

– У меня нет служебной машины, я приехал с водителем на его машине.

– То есть, есть свидетель, который может подтвердить, что вы приехали туда после звонка, и, значит, охрана, которая была неподалеку, тоже может зафиксировать, что вы приехали.

– Да, конечно, туда ведь просто не заедешь, шлагбаум же бить не будешь.

– Охранники у ворот поселка еще не знали, что случилось?

– Да не знали. Я просто сказал, что я к Кравченко в 85-й дом.

– Толстые стены в гараже?

– Если честно, не обратил внимания.

– А пистолет этот раньше вы видели?

– Видел, конечно. Когда с ним работал еще, видел наградной пистолет «чезет», ему подарил его министр МВД Грузии еще при президенте Шеварднадзе. А это была «беретта» большая, тоже от министра грузинского подарок.

– Как выглядел наградной пистолет и как выглядел пистолет, который был у ЮФ?

– Наградной был позолоченный, а это обычный боевой пистолет без украшений.

– Когда вы обнаружили ЮФ, лужа крови была большая?

– Крови достаточно было.

– На оружии была кровь?

– Нет, я не видел. Кровь была под ним и слева от него, перед самим трупом ничего не было.

– Вы прикасались к трупу?

– Конечно, нет, я же все-таки милиционер.

– То есть, получается, ЮФ вышел погулять с собакой… И все.

– …И все.

– А чего вы сейчас боитесь?

– Я боюсь, что в отношении меня могут начаться какие-то провокации. Будь-то из-за дела Гонгадзе или из-за того, что я одним из последних видел Кравченко.

– Как ЮФ комментировал задержание людей, подозреваемых в убийстве Гонгадзе?

– Он и не знал… Вообще не понимал, что происходит… Полный бред…

– Он не верил, что это совершили сотрудники уголовного розыска?

– Нет, не верил. Не знал, кого задержали, как давно они работают… Это было для него, как и для нас всех, полным бредом…

– То есть в тот вечер вопрос о допросе в Генпрокуратуре вообще не обсуждался? Был обычный разговор? Обсуждалось празднование дня рождения?

– Да, обсуждался список гостей, сама организация и прочее.

– Известно ли вам, звонил ли Кучма супруге ЮФ после его гибели?

– Ни в день гибели, ни после никто из руководителей государства, с кем общался ЮФ, не звонил, никакой помощи не оказали…

– То есть даже соболезнование не выразили?

– Ничего не было. МВД вообще отказалось хоронить ЮФ. Я это к тому, что на сайте МВД висело заявление, что не было обращения с просьбой о содействии в проведении похорон. Это полный бред, потому что через два часа после гибели я, Брыль и Ходоров от имени и по поручению семьи уже были в кабинете Курка - начальника по работе с личным составом (вот, на днях он ушел на пенсию). Необходимо было подготовить письмо в Кабмин, решение по которому направляется к Омельченко (главе Киевгорадминистрации) касательно того, чтобы на Байковом кладбище выделили место - все-таки генерал…

Они сказали, что получили команду похороны проводить по сценарию Кирпы. Нам пообещали, что все-таки будут помогать в похоронах, и я уже доехал до зала, в котором планировалось проводить поминки, но позвонил Курок и сказал, что необходимо срочно встретиться. Я приехал, и он мне сказал: получили команду, якобы из Кабмина, что похоронами МВД заниматься не будет. Чем могут помочь - это транспортом. Я поблагодарил, потому что понимал, что претензии-то не к нему, плюс шли выходные дни, а я не хотел терять время. Начали сами искать выходы, кто бы мог помочь с землей для погребения. Вышли на Владимира Павловича Горбулина, он очень активно принимал участие, чтобы добиться нормальных похорон, как положено генералу армии. Горбулин и Омельченко - им большое спасибо, они очень посодействовали, чтобы получить землю на Байковом. Ну а остальное уже сами искали - где будут поминки, где будут отпевать.