Виктор Савченко - Симон Петлюра

Однако 9 ноября Ленин сместил генерала Духонина с его поста за его отказ от переговоров о перемирии с немецким командованием. Духонин отказался идти в отставку и проигнорировал приказ Петроградского правительства. В этом его поддержал Петлюра, который рекомендовал генералу воздерживаться от скоропалительных переговоров с немцами и не подчиняться приказам ленинского СНК.

Петлюра думал защитить Ставку, предложив переместить Ставку Верховного главнокомандующего в украинский Чернигов, под защиту армии УНР, намечая выслать в Ставку «для охраны главкома» надежную Кубанскую казачью дивизию с Украины.

Обратившись к солдатам-украинцам на фронте, Петлюра призвал и солдат не подчиняться приказам СНК, удерживать общий фронт, не участвуя в «братании» с немцами и локальных переговорах. Практически, после разгрома выступления Керенского—Краснова, следующими, кто бросили вызов новой диктаторской власти, стали Духонин и Петлюра. Узнав о «неповиновении» Духонина, ленинское правительство решило напрямую обратиться к солдатам на фронтах с призывом самостоятельно и без разрешения командования заключать перемирия с немцами на отдельных участках фронта. Эта ленинская инициатива привела к фатальным последствиям. Фронт развалился, перестав существовать как единое целое, солдатские массы повсеместно бросили окопы и хлынули в тыл. А недальновидное ленинское правительство, потеряв армию, лишилось возможности равноправных переговоров с немцами. Распустив фронтовые части, ленинцы сами позволили немцам вести переговоры о мире с позиции силы.

Но проиграв в тактике ведения переговоров с противником, большевики выиграли в тактике внутренней борьбы. Теперь они провозглашали то, что хотели слышать солдаты. Солдаты требовали немедленного мира любой ценой, и большевики были готовы на это. В середине ноября немецкое правительство согласилось на предложение большевиков начать переговоры о перемирии. С этого времени боевые действия на фронтах замирают, а армия, лишенная своих военных задач и целей, разлагается и разбегается. Киев осудил попытки заключения сепаратного мира и поспешную демобилизацию фронта, которую проводили большевики.

Армию, что досталась в управление Петлюре, только условно можно было назвать боевой армией. В «украинизованных» частях, по данным Военного секретариата, на Юго-Западном и Румынском фронтах находилось около 300 тысяч солдат (а по всем фронтам числилось до 450 тысяч человек), но реально можно было говорить только приблизительно о 100—110 тысячах штыков и сабель, разбросанных по всей Украине, на фронте и в тыловых частях. Так, к середине декабря 1917 года на Правобережной Украине, в частях, верных УНР, оставалось 20 тысяч солдат, на Левобережной Украине — до 25 тысяч солдат, на юге

Украины до 6 тысяч солдат, на Украинском фронте боеспособных «украинизованных солдат» было около 60 тысяч. На Западном, Северном, Кавказском фронтах было еще до 40 тысяч «украинизованных» солдат, но эти силы, из-за сопротивления большевиков, было практически невозможно перевести в Украину.

Армия Петлюры в ноябре 1917-го рассматривалась и большевиками как реальная стотысячная сила, способная дать отпор посягательству извне.

Петлюра прекрасно понимал, что полный развал старой армии — дело не столь далекого времени, поэтому пытался формировать «надежные» профессиональные части на основе Первого украинского корпуса под командованием генерала Скоропадского.

Генерал Деникин писал, что Петлюра, «владея базой снабжения обоих фронтов, стал поэтому фактически руководителем их...», но это была только одна из причин. Петлюра, на короткое время, сумел переподчинить, сплотить общей идеей и сохранить «украинизованные» армейские части численностью в сто тысяч человек. Это была внушительная сила, с которой большевики в ноябре—начале декабря 1917-го вынуждены были считаться.

17 ноября Генеральный секретариат одобрил разработанный Петлюрой и генералом Б. Бобровским проект реорганизации военного министерства УНР. Проект предполагал необходимость использования кадровых офицеров российской армии в составе армии УНР. В конце 1917 г. около 25 тысяч офицеров российской армии, оказавшись безработными в стране Советов, изъявили желание служить в украинской армии. Но Винниченко, Грушевский и другие «партийцы» по идеологическим соображениям отталкивали кадровых офицеров, боясь «правого» офицерского переворота и появления украинских «наполеонов».

Особое подозрение у «партийцев» вызвал созданный Петлюрой Украинский Генеральный штаб во главе с Борисом Бобровским — генерал-майором российской армии, выпускником Академии Генерального штаба. Вокруг Генерального штаба стали собираться кадры «военспецов»-профессионалов: генералы Дельвиг и Омельянович-Павленко; полковники Пащенко, Пилькевич, Сливинский, Кузьма. Петлюра сумел привлечь на службу Украинской республике генералов императорской армии, в большинстве своем неукраинского происхождения и далеко не «революционной» биографии. Командующими дивизиями и корпусами Украинского фронта стали генерал-майоры бывшей царской армии.

20 ноября в штаб Петлюры пришла страшная весть — главком Духонин был зверски растерзан солдатами на вокзале Могилева. Власть в Ставке перешла к приехавшему из Петрограда большевику-прапорщику Николаю Крыленко.

Через два дня в Киев приехали «остатки» штаба Духонина и военные миссии Франции, Англии, Румынии, которые находились при Ставке. Петлюра организовал пышную встречу «беженцам» из Могилева.

После краха «проантантовской» Ставки армия Петлюры стала рассматриваться представителями Антанты как сила, способная удержать хотя бы часть Восточного фронта, отвлекая на себя часть немецких и австрийских войск, и даже дать отпор большевикам. Положение Антанты было далеко не блестящим, особенно после осеннего, 1917 года, разгрома Италии, и блок искал силу, которая смогла бы противостоять немцам на Восточном фронте. Но ставка на Украинский фронт была только самообманом. Солдаты-украинцы не хотели воевать, и снова загнать их в окопы было просто невозможно. Надеясь на чудо, на то, что Украинская республика сможет хоть как-то помочь Антанте, Франция 5 декабря 1917 года признала государственность Украины «де-факто».

Если в начале ноября отношения между Центральной Радой и большевиками были достаточно лояльными и местные большевики даже требовали «портфелей» в украинском правительстве, то после разгрома большевиками Ставки в Могилеве отношения накалились.

По Украине поползли слухи о том, что на Киев наступают эшелоны с верными ленинскому СНК частями с целью разгромить Раду. 21 ноября, на фоне тревожных слухов, собралось чрезвычайное заседание Малой Рады. Снова, не признавая полномочий ленинского СНК, украинские политики мечтали о возникновении справедливого федерального правительства и о всеобщем мире «с согласия союзников».